Читать «Над пропастью (Роман)» онлайн - страница 110

Сабитджан довольно быстро переводил, командиры молча слушали его.

— Ясно, — сказал Пулатходжаев. — Добро пожаловать. — Он показал рукой на свободные стулья за столом. — Садитесь, таксыр… и вы тоже, господа!

Прежде чем сесть, ишан Судур вынул из чалмы сложенную бумагу.

— Цель нашего приезда обстоятельно изложена в этом послании!

По знаку председателя Сабитджан взял письмо. Пулатходжаев, пробежав глазами текст, вернул письмо переводчику.

— Читай. Переводи. Пусть все послушают!

Пулатходжаев сел, а Сабитджан, став рядом с его креслом, звонким голосом выкрикивал: «Да будет известно председателю Всебухарского ЦИКа Усман-ходже Пулатходжаеву, что готовые защитить независимость Бухарского государства руководители исламской армии, собравшись на свой Великий Кенгаш, приняли следующее решение! Мы, руководители исламской армии, готовы признать власть Бухарской Советской Республики и сдать в руки ее представителей все оружие, находящееся у нас, при одновременном заключении соглашения о перемирии. Однако, к нашему великому сожалению, на днях стало известно о приближении к Душанбе под вашим командованием, господин председатель, большого отряда добровольцев и Седьмого стрелкового полка, дислоцирующегося в Термезе!..»

Курбан отметил про себя: вот он — ультиматум правительству республики, составленный жестко и безапелляционно. Командование исламской армии юродствовало, говоря о том, что оно готово целиком и полностью признать Советскую власть, но при одном условии — должны быть выведены с территории Бухарской республики все части Красной армии, прибывшие с территории РСФСР. Дескать, свой союзнический долг по укреплению новой власти они выполнили и делать им здесь больше нечего. Вот так: или вы принимаете наши условия, или…

Можно не вслушиваться в то, что говорит Сабитджан. Не все ли равно, какими словами изложено, а теперь еще и переведено то, что Курбан знал изначально.

Курбана теперь больше интересовало то, как поведут себя Морозенко и Нагорный.

Они слушали. Временами, наклонившись, перешептывались, отвечали друг другу кивком и опять всем видом своим показывали: мы слушаем, мы внимательно слушаем. Чего нельзя было не заметить: они были озабочены, но — спокойны.

Это спокойствие заметил и Пулатходжаев, он словно застыл, спина напряжена, на лице — маска. Он ждал, угадывал Курбан, что красные командиры немедленно покажут свое отношение к происходящему. Как? Чем-то возмутятся. С чем-то согласятся. Может быть и такое (на это втайне надеялся Пулатходжаев), что, выслушав все это, они обратятся к нему: «Товарищ Пулатходжаев, все, о чем нас информировали, относится главным образом к вам… вам и решать…»

И все! Конец разговору! Конец этой комедии! А уж он — решит. Он решит! Он давно решил!..

Текст дочитан. Сабитджан просмотрел листок и медленно, словно бы неуверенно, сложил его.

— Ну вот, товарищи, — наконец решился Пулатходжаев нарушить тишину. — Мы слышали… Что скажем?..

Курбан опустил глаза. Только бы не выдать себя. Ведь он знал, с чьих слов написано это.