Читать «На пути к Полтаве» онлайн - страница 244

Сам Петр с его пристрастием ко всему морскому был особенно доволен новым флотским чином. Это, однако, не помешало ему уловить определенный комизм ситуации — адмиральский мундир он заработал в сухопутной баталии — и подшучивать над этим. Однако очень скоро ему представится возможность подтвердить, что получал он свое контр-адмиральское жалованье не напрасно.

В честь победы слагались оды. 22 июля 1709 года Феофан Прокопович произнес в Киеве в присутствии царя «Панегирикос, или Слово похвальное о преславной над войсками свейскими победе». Проповедник сравнивал царя с Самсоном, одолевшим шведского льва. Эта аллегория в дальнейшем станет одной из самых любимых и перекочует со страниц панегириков в мастерские скульпторов и художников. Похвалы удостоилось и русское воинство. Именно здесь Феофан Прокопович применит формулу, которая навсегда объединит Петра с его армией: «Достоин царь таковаго воинства, а воинство таковаго царя». «Слово» произвело на царя большое впечатление. Он тут же распорядился напечатать его, причем не только на русском, но и на польском и латинском языках.

Между тем надо признать, что в сравнении с шумными прежними празднованиями, за которыми далеко не всегда стояли победы действительно весомые, Полтава того стоила. Она круто меняла всю политическую ситуацию в Восточной Европе. Известие о катастрофе, постигшей Карла XII, поразило всех. Ждали совсем иного. Разгрома варваров-московитов, дробления необъятной Московии, низвержения и даже убийства Петра. Противники Швеции уже ломали голову над тем, как остановить могучую поступь Владычицы Севера, которая подмяла под себя Московию и укротила своевольную Польшу. В одночасье все переменилось. Россия превратилась в богатую невесту, за которой бросились ухаживать европейские «женихи». Никогда еще Петр и его министры-послы при иностранных дворах не сталкивались с таким вниманием, как после «превеликой виктории». Комплименты и заманчивые предложения посыпались, как из рога изобилия. Сам «король-солнце» Людовик XIV, этот образцовый монарх, на которого равнялась половина Европы, изъявил желание породниться с Романовыми. И это после стольких лет пренебрежения и равнодушия! О брачных контактах заговорили владетельные князья Германии.

Изменилось отношение к русским послам. Им стали оказывать внимание, которое поначалу сбивало их с толку — нет ли здесь ошибки? Долгорукий прежде безуспешно пытался возобновить военный союз с Данией, суля ей крупные субсидии — в триста тысяч талеров. Ничего не получалось! Теперь датчане принялись осаждать царского посланника. Договор был заключен, причем «я не дал ничего, ни одного человека, ни одного гроша», хвастался князь. В самом деле, за дружбу теперь не надо было обязательно платить поставкой солдат и золота.

Полтава реанимировала Северный союз. У «усопшего» неожиданно пробился пульс и появилось дыхание. Надежду вернуть свою потерянную корону выказал Август Сильный. Он еще до Полтавы, по удалении Карла из Саксонии, начал антишведскую «пропагандистскую кампанию», добившись от Папы благословения на односторонний разрыв Альтранштадского мира. Однако уверенности в благополучном исходе затеянного не было, потому с объявлением войны курфюрст не спешил. Полтава и тут все переменила. Саксонская армия вновь пересекла границы Речи Посполитой. Польская знать, немало натерпевшаяся от шведского короля, приветствовала возвращение Августа. Трон Лещинского без поддержки шведских штыков рухнул сразу, едва не придавив незадачливого монарха.