Читать «На пределе!» онлайн - страница 29

— Готово, милые, — отзывается Никита, вылезая из утробы станка. — Сунгурова, включай!

Защелкал магнитный пускатель, заработал пресс, сместительное корыто, транспортер… Из мундштука пресса показался блестящий от воды глиняный брус. Гильотинный удар лучка со струной — и отрублен от четырехгранного бруса один кирпич, другой, третий… Двадцать тысяч таких кирпичей в смену должны снять со станка Дарья и Пелагея, передать укладчицам. Те уложат сырой кирпич на полки вагонетки. Вагонетки с четырьмястами кирпичей закатят в тоннельные камеры сушил откатчицы.

Под шатром гофманской обжиговой печи холодно как и на улице — во множество ворот врываются сквозняки. В сочетании с теплом в камерах с остывающим кирпичом и этими сквозняками, царствующими под печью во все времена года, создается простудная обстановка. Поэтому так часто болеют садчицы кирпича. Но редко бюллетенят, чаще перемогаются, продолжают работать с температурой, постепенно разрушая свое здоровье, подтачивая его пренебрежением: «Ничего, покашляю, пройдет».

Под деревянным шатром печи тускло горят лампочки, еле освещая узкоколейный путь, опоясывающий по эллипсу гофманскую печь. Женщины сгрудились возле вагонетки, груженой сырцевым кирпичом, пытаются поставить ее на рельсы. Две работницы неумело подсовывают под раму вагонетки деревянную вагу. Ну не так! Бабы есть бабы… Подхожу, берусь за вагу, меняю точку опоры, все вместе наваливаемся на бревнышко, вагонетка встает на рельсы. Все облегченно вздыхают, привычно ругая «проклятую» вагонетку, всегда на «энтом самом месте» норовящую сойти с рельс. Вагонетка, а весу в ней с сырцом — две тонны, закатывается на специальную платформу, называемую никому непонятным немецким словом шебебюня. На этой платформе вагонетка довозится до нужной камеры в печи, где идет садка сырца для обжига. Десятеро, упираясь изо всех сил, катят этот симбиоз из металла и глины. Колеса шебебюни на восьми роликовых подшипниках даже без вагонетки катятся плохо: ролики уже давно делаются кустарно в мастерской из неподходящей стали. Они скорее тормозят движение, а не облегчают его. Под шатром слышится команда бригадирши садчиц Лохтиной Валентины:

— Девки, еще раз — взяли! Ну еще разик, девоньки!..

До войны на садке работали самые крепкие парни, отслужившие свой срок в строительном корпусе. Они катали вагонетки, садили кирпич. И делали это по-мужски ловко и споро. С началом войны с завода разом ушли все мужчины призывного возраста. Ушли из глиняного карьера, с формовки, садки, обжига, выгрузки кирпича из печи — самой трудоемкой операции. Место мужчин заняли девушки и молодые и пожилые женщины, их невесты, сестры, жены. На их плечи лег тяжелый труд производства кирпича, с самой отсталой технологией, не изменившейся за последние двести лет. Примитивные попытки механизировать труд кирпичников в лучшем случае ограничивались включением в технологический процесс отдельных механизмов, которые, кстати, и сами без помощи человека, как эти шебебюни, не в состоянии выполнять какую-нибудь работу.