Читать «На пороге (сборник)» онлайн - страница 120

А Васька! Ведь сколько дрались с ним в детстве! И нередко бывал Колька бит. Иногда без червонца оставался после таких вот драк. Да, всяко было. А сейчас — опустился до того, что пьёт с ним. Пьёт, и другой отрады не знает.

«Всех ненавижу!»

И бабки эти всезнающие. И Олька, девка с окраины, пощёчину ему вмазавшая. И гости эти непрошенные. И крыльцо это скрипучее. И дети кричащие…

Жадные, голодные рты.

— Коля! — истошный женский крик нагнал мужчину, когда он уже склонился над лодочным причалом. Тускло горели звёзды. Гулко били о борта лодки низкие волны. Дети, взятые в охапку, захлёбывались в плаче. — Отпусти детей! Верни! Коленька, Богом заклинаю, не надо!

Жена вцепилась в его руки, пытаясь вырвать младенцев, но мужчина оттолкнул её плечом и отбросил на чёрный деревянный настил.

— Пошла нах, шлюха! Гришке с соседского двора иди плакайся! Вон он на тебя как глядит каждый день. Мож, и детишки евоные.

— Коленька, Богом клянусь… — плакала Марфа, не в силах подняться с места.

— Всех утоплю, — решительно пообещал Николай, повернувшись к воде. — Всех. Как котят.

Женщина вскрикнула. Мужчина поднял детей и, покачиваясь, застыл с ними над водой.

— Как котят… — беззвучно повторил он.

И в этот момент откуда-то со стороны раздалось протяжное и жалобное мяуканье. Николай дёрнулся. Ряшка? Да нет, не может быть! Столько лет прошло! Не живут кошки столько! Но голосок отчаянно звал, и Николай, всучив детей перепуганной Марфе, быстро зашагал к берегу и, нагнувшись, извлёк из кустов рыжего котёнка.

— Где же мамка твоя? — спросил он, посмотрев по сторонам. Но котёнок был один. Очень похожий на тех, что когда-то утопил отец…

***

— …И крыльцо он починил. И в дочурках души не чает. И жёнку свою на руках носит. Вымолил прощение. Вымолил. Святая она у него…

— О святости не тебе рассуждать, — оборвал Ваську отец Симеон.

Они стояли позади местной церквушки, наслаждаясь предрассветным спокойствием.

— Сам же напоил его, — после короткого молчания, упрекнул собеседника монах.

— Ну дак я же не знал, что оно так-то… — принялся оправдываться Васька, но отец Симеон остановил его движением руки.

— Знал ты всё. И не раз говорил я тебе. Брось пить. Брось. Грех это. Не губи себя.

Они опять замолчали. Васька не соглашался, но и не перечил. Жизнь, она у каждого своя, и каждый спасается от её тяжести по-своему. Но всех-то обид не запить. И боль не всякую запьёшь. И от раскаяния не спасёшься. У каждого своё искупление, в это Васька верил и этого держался.

— Но за то, что котёнка подбросил, хвалю, — уже благожелательней отозвался отец Симеон. — Правильно поступил.

— Ну, так Колька же мне сам про свою обиду детскую плакался, вот я и… А этот подвернулся удачно.

— А что ж просто не вышел, не остановил? Или побоялся?

— Да вышёл бы, но уже слышал, прибегут сейчас, обвинят во всём, чего не делал. И помешать не мог. А так… как вышло, так вышло.

— И в том Бог, — рассудил отец Симеон.

Просыпающуюся деревню огласило радостное мяуканье.

19 мая 2014 года

Крик солнца