Читать «Мы победим! / Тайные тюрьмы Сальвадора» онлайн - страница 89

— Потом почитаешь.

Их не устраивало, чтобы я узнала об операции, дабы это не подняло мой дух во время ожидавших меня допросов и пыток. Располагать сведениями об успешно проведенной операции, несмотря на отсутствие для противника фактора внезапности, означало, что дела идут хорошо и моим долгом было мужественно держаться на будущих допросах. Накануне вечером, вспомнив о существовании приемника, они забрали его, но сделали это с опозданием, поскольку нам удалось услышать сообщение еще днем.

Спустя некоторое время Кастильо в очередной раз разговаривает по телефону, и меня снова отводят в камеру. Там я завтракаю с подругами и делюсь впечатлениями об этих странных вызовах. Лиль Милагро предполагает, что товарищи потребовали нашего освобождения. Узнав, что меня якобы хотят перевести в полицию, она продолжает настаивать на своем:

— Послушай, я все же убеждена, что тебя и Марсело освободят.

— Нет, — возражаю я, — если мы выйдем отсюда, то все вместе.

Я не хотела и думать о возможности нашего освобождения без товарищей. Мне было очень тяжело от мысли, что могли освободить только Марсело и меня, а товарищи остались бы здесь, в этих нечеловеческих, унизительных, ужасных условиях, которые рано или поздно довели бы их до сумасшествия или смерти.

Меня чрезвычайно удручало положение доктора Мадриса, несмотря на то что он правильно отреагировал па возможность нашего освобождения. Он очень ослаб физически и к тому же в последнее время постоянно находился в подавленном состоянии. Когда я пересказала всем, что мне удалось прочитать в газете и о том, что было убито три телохранителя, Валье воскликнул:

— Хорошую же трепку им задали!

— Да… — с облегчением произнесла я. Эта операция столько времени готовилась, что мне показалось: ее не будет вовсе. К тому же властям о ней было известно, другими словами, я считала, что операция «прогорела». А вчера, когда передали о ней и стало ясно, что среди наших товарищей, по-видимому, не было даже раненых, у меня словно камень с сердца сняли. Когда я думала, что операцию выдали, а товарищи, не зная этого, могли начать ее осуществление, меня одолевали тревожные предчувствия о губительной ловушке, в какую они могли попасть. Но оказалось, что органы безопасности были в курсе только возможности этого акта, им не было известно, как и где планировалось его провести.

В полдень открывается дверь камеры, входит Кастильо и говорит:

— Хосефина, ты уезжаешь отсюда. Но уже не в полицию, а в Алжир. Вчера утром твои товарищи захватили Роберто Пому и потребовали освободить вас.

— Кого «вас»? — интересуюсь я.

— Тебя и Марсело.

— А Лиль, Кристобаля и остальных?