Читать «Мужицкая обитель» онлайн - страница 60

На пиканье со всех сторон стали сбегаться бараны. Все оказались стрижеными. Старик и живущие здесь монахи из овечьей шерсти чулки делают для братии.

— Ну, а стрижец здесь?

— Тутка где-то. Стрижец, а стрижец!

Явился и этот. Совсем молодой монах. Пришел он в обитель когда-то мальчиком-чухной, безграмотен был, а теперь настолько умудрил его Господь, что он и других в школе учит. Сверх этого он закройщик в монастырской швальне и приватно еще стрижет паству о. Парфения. Помогают ему в этом невинном занятии трое портных и трое сапожников, тоже иноки. Отец Иван, стрижец, повел меня в сарай, где от нас живо шарахнулись во все стороны еще не стриженные бараны, тотчас, впрочем, обнаружившие и баранью глупость. Поманили их хлебом, сбежались и давай топтаться. Выбрав одну жертву, о. Иван захватил ее и вскинул на воздух; остальные — опять шарах по углам. Предательски захваченный военнопленный кротко подчинился своей участи. Связали ему ноги, бросили на мох и давай стричь. Точно платье с него снимали — совсем оголел. Время от времени, чтобы барану не было скучно, давали ему кусочки сухарей.

— Так и с людьми, — поднял голову о. Иван. — Стригут их, а изредка поманят куском — ну, люди и довольны!

— Что же, если кому на пользу, — вмешался старец Парфений. — Уж коли стригут, то, значит, кому-нибудь надо, а коли надо — стриги!

— Утешительный у нас старичок! — поделился со мною своим впечатлением отец Иван. — Незлобивый, умилительный!

Качество местного корма таково, что шерсть на здешних баранах замечательно густа, хоть и несколько груба. Пока у обители нет фермы для баранов, но собираются строить.

— Каменную?

— Да, с гранитной обшивкой!

— Стоит!

Далеко-далеко по Ладоге плывет корабль, едва его видно, под парусом, словно чайка плещется. Поплыли и мы к Ильинскому скиту. Каменные луды по сторонам. Вода шипит на них, точно ее кто-то кипятит снизу. Лембос обрушивается на запад круто, гранитным обрывом. В стороне — пристань, заваленная каменьями, чтобы не снесло. Ветры дуют тут сильные. Сено на берегу сушится. На высоте церковь простенькая, но изящная; она — в конце взбегающей вверх аллеи крупных лиственниц… Позади за нею насупился лес. Два домика двухэтажных по сторонам. Тут помещаются кельи. Солнечные часы — на гранитном пьедестале; колодезь, обшитый серым гранитом и вырубленный, как и все здесь, в скале.

— Откуда вода тут?

— А гора давит камень, камень и сочит воду, — объяснил по-своему монах. — Каждое место у нас. Господи спаси, имеет свою игру, каждая пядень особой красоты. Как человек на человека не похож, так и место от места отличествует. Взойдите на колоколенку, посмотрите, какой оттуда пейзаж.

С колокольни — остров точно в озере, проливы заставлены мысами. Огороды внизу зеленеют. Вид совсем плох, и никакой игры в нем, хотя отшельники и приходят в восторг. Зато на противоположной стороне Лембоса вид диву подобный. Обрыв сажен в двадцать высоты. Морская даль за ним легла. Направо мерцает кайма далеких береговых гор Олонецкого края.

— Когда ветер оттуда, горы точно подымаются, а с полудня если — опускаются вниз. Так мы и замечаем. Тут непогодь бывает буйная.