Читать «Монголия и Амдо и мертвый город Хара-хото» онлайн - страница 55

В ближайшей окрестности нашей стоянки по части пернатых было также бедно по количеству особей и по разнообразию их. Самым обыкновенным посетителем экспедиционного бивака был чёрный ворон (Corvus corax), который неделимой парой появлялся с утра, проводил с нами весь день, а на ночь улетал в ближайшие горы; затем маленькое оживление вносили вьюрки (Montifringilla alpicola et Pyrgilauda davidiana), да саксаульная сойка (Podoces hendersoni)... Крупные соколы и орлы, а также быстрокрылые больдуруки (Syrrhaptes paradoxus) показывались только на далёком расстоянии; хотя, впрочем, больдуруков мы нередко чувствовали, находясь и внутри юрты или палатки, так как эти птицы пустыни своё присутствие обнаруживали резким шумом крыльев или оригинальным звонким голосом...

Между тем время летело быстро; близился конец февраля, этого бурного, холодного месяца. По нашим наблюдениям, тихие дни встречались в виде исключения, обыкновенно же дули стойкие западные, с большим или меньшим уклонением к северу или югу, ветры, приносившие с собою тучи пыли, которая иногда, надолго омрачала атмосферу. Случалось, однако, и так, что новыми, более сильными порывами та же пыль уносилась вдоль гор. Во время монгольской или гобийской бури положительно негде укрыться: ветер легко пронизывает войлочные жилища... Животная жизнь тоже замирает -- всё прячется, всё затихает и, помимо шума бури, ничего не слышно кругом. Зато после бури наступает абсолютная тишина и следующий затем день на редкость хороший: солнце начинает сразу чувствительно пригревать; снег быстро испаряется; почуяв тепло, жаворонки (Qtocorys brandti [Eremophila alpestris Brandti]) поднимаются в небесную высь, и песня их звучит по-весеннему...

С приближением конца февраля приближался и день выступления каравана в дальнейший путь. Люди отряда, с фельдфебелем Ивановым во главе, энергично заканчивали ремонт походных принадлежностей и заготовку сухого бараньего мяса {Заготовка или консервированье баранины состояло в следующем: одновременно убивалось несколько, по возможности, лучших или, иначе говоря, наиболее упитанных баранов и по снятии с их туш овчин отделялось от костей мясо; это мясо резалось на тонкие длинные кусочки, опускалось в кипящую солёную воду, примерно минут на десять или самое большое на 1/4 часа, а затем развешивалось на открытом воздухе, на веревках, для просушки. В течение трех-пяти дней мясо принимало надлежащий вид и часто служило нам подспорьем в продовольствии, периодически конечно, на протяжении года. Обычно же мы ежедневно убивали барана, мясо которого съедали целиком, а шкуру отдавали проводнику.}, так как, по словам монголов, впереди лежащая дорога до Эцзин-гола пролегала по пустынной и безлюдной местности. В свою очередь и мы, члены экспедиции, заканчивали отчёты и последние письма; словом, всё приводилось в походный порядок. Накануне снятия бивака мы все положили последние камни -- булыжники на вершину большого обо, сооружённого экспедицией в ставке Балдын-цзасака. Эта каменная пирамида должна была отмечать собою точное местонахождение астрономического пункта, нанесённого на карту путешественниками, а кроме того -- напоминать монголам о продолжительной стоянке экспедиции Русского Географического общества...