Читать «Мой Советский Союз \ Танец белых журавлей» онлайн - страница 68

Росла я свободной как птица. Самая младшая, я была баловнем всей семьи. Целые дни я бегала с подругами, все лето не вылазила из речки. Отец часто восхищался: какая я забавная, потешная, остроумная. Может, потому, что очень любил меня, а может, потому, что я самая маленькая? Да и люди, я слышала сама, часто говорили: "Быть учительницей Гале Напримеровой".

Как-то прибежала моя подруга — она лет на пять старше меня — и говорит: "Галю, а мы уже записались в школу. Там такая красивая учительница — молоденькая, в узкой юбке и с ребеночком на руках". Бежим в школу, записываюсь и я. "А ты спросила у мамы?" — "Нет". Но я знала, что мне разрешат, мне все разрешалось — баловень семьи.

В классе было много переростков, в те годы это считалось в порядке вещей, почти все были неграмотные, хотели учиться.

В 1929 году ввели пятидневку. Выходные путали, особенно мы, малыши. Помню, и я перепутала. Проснулась, кусок хлеба в руку, полотняную сумочку через плечо — и пошла в школу. Дома были уверены — раз Галя идет, значит, так надо, да и времени следить за мной у моих домашних не было. Прихожу в школу, встречаю в коридоре переростков. Они что-то прибивают к стене. Увидели меня с торбой за спиной, загоготали: "Ты куда идешь? Проснись!" С тех пор я стала отмечать выходные дни в тетрадке.

В школе велась большая общественная работа, особенно антирелигиозная. За активное участие в ней премировали. Мне достались платье и тапочки из разноцветных кожаных лоскутков — оба на одну ногу. Как я была рада этой премии! До того ходила черт знает в чем: в переделанных наскоро маминых или отцовых сапогах, а с наступлением лета — босая. По острой как бритва осоке, по жестким камням, по колючей стерне. Все ноги до колен в кровавых царапинах. Приду домой, мама смажет керосином, к утру трудно наступить; поскачу, поскачу на одной ноге — и… пошла как ни в чем не бывало.

В третьем классе нам начали рассказывать о пионерах, о заветах Ильича, о красном галстуке. Многим родители не разрешали вступать в пионеры.

"Эге, — думаю, — это что-то важное. Надо спросить у матери". Спрашиваю, а она так серьезно отвечает: "Поступай. Сапог у тебя на зиму нет, может, кожи на подошвы дадут…"

Меня приняли в пионеры. Любила носить красный галстук. Его привез отец из города, да еще металлическую застежку к нему — гордость моя беспредельная, зависть всей школы!

Школу-семилетку я закончила в четырнадцать лет. Хотела учиться дальше. Девятилетка в Лубнах, каждый выходной день ходить домой. Не испугалась, ходила за продуктами домой, отмахав шестнадцать верст. А наутро — снова в Лубны. Дорога жуткая, скользкая желтая глина, ног из грязи не вытащить.

Там же, в Лубнах, закончила учительский институт. Некоторое время работала преподавателем русского языка в селе Мефедовка на Сумщине, куда меня направили после института. Окончился учебный год, я получила летний отпуск, приехала домой.