Читать «Мой Советский Союз \ Танец белых журавлей» онлайн - страница 30

О хор голосов, поднимающихся из языков пламени горящего сарая, из наковальни кузнеца Иосифа Каминского!.. Он выбежал из сарая, охваченный пламенем. Засвистели пули. Когда фашисты подошли к его распростертому на земле телу, на нем еще вздрагивали язычки пламени. На голову кузнеца обрушился приклад. Когда фашисты ушли, он очнулся, поднялся и пошел искать своих сгоревших родных, своего сына Адама, которому было всего пятнадцать лет…

Адам совсем обгорел, но сердце его еще билось. Иосиф Каминский поднял сына на руки. Адам раскрыл глаза, в которых застыло пожарище, и из его обожженных губ вырвался предсмертным хрипом последний страшный вопрос:

— Мамка-то жива?..

Кузнец Иосиф Каминский стоит сейчас памятником — символом горя Хатыни. На вытянутых руках несет он своего сына Адама. Он вечно будет нести на руках свое обожженное дитя. Он словно язык неумолкаемых колоколов, тревожно бьющих, чтобы никогда ни один отец не держал на руках своего сожженного в огне войны сына…

Венец Памяти — еще один символический монумент, памятник сожженным жертвам Хатыни. На белом мраморе высечено обращение мертвых к живым:

«Люди добрые, помните:

любили мы жизнь, и Родину нашу, и вас, дорогие.

Мы сгорели живыми в огне.

Наша просьба ко всем: пусть скорбь и печаль обернутся в мужество ваше и силу, чтобы смогли вы утвердить навечно мир и покой на земле.

Чтобы отныне нигде и никогда в вихре пожаров жизнь не умирала!»

И ответ живых на обращение вставших из пепла: «Родные вы наши.

Головы в скорби великой склонив, стоим перед вами.

Вы не покорились фашистским убийцам в черные дни лихолетья.

Вы приняли смерть, но пламя любви вашей к Родине нашей советской вовек не погаснет.

Память о вас в народе бессмертна, как вечна земля и вечно яркое солнце над нею!»

Остановитесь, люди! Склоните головы!

— В Хатыни было двадцать шесть крестьянских домов, — наполненным слезами голосом продолжает свой рассказ Людмила Шпак. — Перед началом строительства мемориала мы попросили жителей соседних деревень точно определить, где раньше стояли эти дома, где находились колодцы, которых в Хатыни было четыре. Сейчас на мраморные плиты этих символических колодцев возлагают яблоки, сахар, платки и цветы.

На месте каждого дома укреплена доска с именами его сожженных жителей. На одной из них написано: Толик Яскевич, 7 недель. Крошечный человечек, сожженный в пеленках на груди своей юной девятнадцатилетней матери…

Сквозь бетонную пятиконечную звезду входишь ты в Брестскую крепость. Крепость, на страже которой стоит Красная звезда… Река Мухавец подернулась тоненькой корочкой льда. Тут и там на открытой воде поблескивают ледяные зеркальца, среди которых плавают уточки.

В нескольких метрах от реки стоит памятник «Жажда». Боец с автоматом ползет к реке, чтобы набрать в каску воды. В те дни, когда гитлеровцы осадили Брестскую крепость, ценой глотка воды был глоток крови…