Читать «Мой Советский Союз \ Танец белых журавлей» онлайн - страница 22

Для солнечной радости революции писал Хамза свои стихи, призывавшие крестьян к борьбе против баев, по собственной инициативе открыл школу, для которой написал учебники.

В Коканде Хамза создал национальный узбекский театр, писал для него пьесы.

Первую узбекскую актрису, игравшую главную роль в первой пьесе Хамзы, муж забил камнями… Сцена театра в те времена была как помост гильотины для женщин-актрис… И чтобы театр Хамзы мог жить, русская актриса вызвалась выступать в нем…

Театр рождался под градом камней. Из сердца и мужества русской актрисы и узбекского поэта…

Из театра на камнях — к театру на повозке. Поэт Хамза создал передвижной театр, в котором он был и автором пьес, и актером. Он писал для театра песни на собственные мелодии. Кровь поэта-мученика взорвалась музыкой…

В селении Шахимардан, где Хамза построил канал, куда он принес свои песни как живительную влагу для крестьянских детей, где он создал первый колхоз, где он читал крестьянам основанную им же газету «Свобода», где он долгими ночами играл на радость крестьянским сердцам на различных музыкальных инструментах, в селении Шахимардан окружила его банда баев. Под их камнями пал революционный поэт…

На холмах города Хамзы, где высится купол мавзолея-музея Хамзы, разбросаны круглые, как ежи, гладкие камни, напоминающие цветом шафран. Идешь среди этих камней и остерегаешься, чтобы не наступить на них ногой. Смотришь на них, и глаза твои загораются гневом…

Может быть, вот этот камень, похожий на волчий череп, был брошен в Хамзу, рассек его лицо, и ресницы его слиплись от крови…

Из города Хамзы в город Куву. Его представляет мне Мусаджан Шербутаев, первый секретарь горкома партии, депутат Кувы в Верховном Совете…

Закончилась утренняя сводка новостей. Из радиоприемника разнесся по палатам больницы тревожный голос диктора:

— Ожидаются сильные дожди…

Мусаджан Шербутаев выскочил из палаты и помчался из Ташкента в Куву, на поля, где колхозники уже боролись с бушующими потоками воды…

Коллективный труд спас хлопок, победил буйство воды…

И вот Мусаджан Шербутаев разламывает узбекский хлеб-лепешку, делит ее на двоих.

— Мы радуемся, — говорит он, — когда у нас в Куве рождается ребенок, когда приезжает к нам гость, когда раскрываются коробочки хлопка…

Я был гостем Кувы, гостем гранатового дерева…

Путь в Андижан… Мы завершаем первую часть поездки по Ферганской долине.

Андижан встретил меня теплом рук Махфары Таджихалиловой, заместителя председателя облисполкома, и Шарфатджаны Берматовой, заведующей отделом областного комитета партии.

Из тепла этих женских узбекских рук, напоминающих нежные крылья горлиц, мы направились в совхоз «Ямпол». Его директор — сын бывшего байского батрака, которого революция сделала хозяином земли.

Было время сбора урожая. По полям совхоза шли хлопкоуборочные комбайны, собирая с кустов белый хлопок…

Впервые видел я хлопковые поля. До поездки в совхоз «Ямпол» я видел хлопок только на ранах… Я наклоняюсь, срываю коробочку…

Я знаю, что этот хлопковый куст в Узбекистане растет и плодоносит, чтобы одеть советских людей, чтобы затянуть раны палестинскому бойцу в бейрутском госпитале «Газа», чтобы стать платьем, прикрывающим женскую грудь в Аддис-Абебе, чтобы превратиться в сеть, которой ловят рыбу в Адене, в тапочки для рабочих, добывающих мрамор в Анголе… Я знаю этот хлопковый куст из Узбекистана… Я видел его и в Кабуле…