Читать «Мои 90-е» онлайн - страница 94

«Борьба за светлое будущее» для нашего поколения – это уже не гражданский долг, не права человека, не социальная ответственность… Для нас это – бессмысленный героизм, стахановское движение и показуха, которых требовала от нас идеология коммунизма. Мы с детства ни во что не верим, как завещали нам наши родители, родители которых, в свою очередь, оставили их сиротами «в борьбе за это». Где «ЭТО»? Мы уже тогда крест поставили на социальной справедливости. А весь цивилизованный верит до сих пор.

Хотя, говорят, пространство влияет на душу человека. Есть неподтвержденные факты, что многие наши от длительного пребывания в Европе, среди хороших людей, становились такими же хорошими. Отдельно взятые особи поддавались дрессировке. Начинали здороваться с соседями и платить налоги. Через пару лет после перестроечной волны иммигации у нас на родине все стало как-то… «устаканиваться» (слово-то какое, русское!). И датчане поняли: гласность, перестройка, капитализм. И перестали давать русским убежище. У нас появилась колбаса, отменили статью за мужеложство, стали плодится мормоны и прочие религиозные конфессии, а евреев полюбили, как родных.

Теперь Дания разбирается с толпой арабов. Тогда так называли любых мусульман, не вникая в нюансы. Мелкую торговлю вели арабы. Целые отрасли бизнеса были под ними, целые кварталы превращались в арабские. Местные обходили их стороной. У их обитателей другой темперамент, манера поведения совершенно другая: идет мужчина впереди, а за ним несколько женщин: жена, три дочери, мама, сестра… Даже если они не в чадре, они должны идти сзади на расстоянии полуметра. Эта процессия занимала весь тротуар, что уже само по себе раздражало. Теперь там их такое количество, что от тихого скандинавского города, который мы еще застали, не осталось и следа. Муслимы очень семейные. Если одному дают гражданство, то за ним приезжает целая свита: обязательно братья с женами, с многочисленными детьми, с родителями. И они сразу заселяют полдома. Если русскому дать гражданство, кого он вытащит? Максимум – престарелую мать. Да и то, если ей там пенсию начислят. Мы, по сравнению с мусульманами, очень странные. И располагаемся где-то посередине… между цивилизацией и варварами. Но, честно говоря, в эти кварталы мы тоже не совались. Зато там жили и тусовались датские подростки из малоимущих семей. Постепенно в стычках с соседями они превращались в скинхедов. Просто им приходилось делить территорию. Они были бритые налысо, в бомберах, в прямых штанишках, все как положено. На самом деле это была просто датская гопота.

Однажды мы ехали на метро с Иркой ростовской через такой район. Нужно было выйти и переждать контролеров. И мы вышли на станции, где как раз стояла группа этих парней. На Ирке (вот совпадение!) была майка – мечта советского подростка, на которой было написано «white power». Конечно, мы были white power! Тогда это было очень круто. Ну а как? Девяностые! Культ силы. Собственно, гопники и сейчас этой идеологии придерживаются. Это вообще соль земли русской, блин, бить негров и чужих. Ростовская девочка с золотым зубом могла бы олицетворять собой всю гопоту страны. Но она была просто модницей. Парни сразу подошли к нам. Им что-то не понравилось. Ирка уже знала датский и пыталась вести с ними беседу по понятиям. Она была блондинкой и с золотым зубом, не забывайте. Я со своими темными еврейскими кудрями отошла подальше. Но не помогло. Они очень долго на нас ругались. Что, конечно, было смешно. Даже в лоб не дали. Просто орали на весь перрон и требовали, чтобы мы эту майку сняли срочно. Мы сначала что-то там пищали про то, что они белые и мы белые. Но мы были какие-то не очень белые… В конце концов мы съели, так сказать, горькую пилюлю унижения. Но сказали, что майку снять не можем, потому что под ней голые сиськи. И тогда, как настоящие цивилизованные люди, они сказали: «Хорошо, снимите дома!» Мы сказали: «Обязательно снимем!» – и поехали дальше в этой майке.