Читать «Мои 90-е» онлайн - страница 54

У меня все это просто в голове это не укладывалось. Но датчан удивляло совершенно другое: Как такое с вами могло быть? Милиционеры же людей защищают! А что же руководство вашего института? Неужели, тоже против евреев? А как вас туда приняли? Блат? Что это? Датчане вообще, в принципе, против любых нарушений закона. То есть, например, если ты поступил в институт по блату, для русских в этом нет ничего плохого, кроме некой досады, что нельзя было иначе. Ну не справился сам, ну ладно, по блату поступил. Даже не о взятке речь! А для датчан это – нонсенс и, возможно, преступление. И они очень тщательно все выспрашивали. И такие вещи, которые, как нам казалось, должны были приблизить человека к получению датского гражданства, частенько, наоборот, от него отдаляли очень сильно. Из-за незнания местного колорита. Да и обычно у людей не было никаких доказательств, они путались в показаниях и оперировали неактуальными фактами.

Но у Алекса все было в порядке. Поэтому он теперь считался каким-то супермонстром по изготовлению азюлянтских телег. Много кому не поверили и не дали. Я не знаю, что там Фокус говорил или Петрович. Не особо принято было спрашивать про телеги. Евреев недолюбливали, это правда. Но я, честно говоря, никогда не сталкивалась с тем, чтобы кого-то били именно за то, что он еврей. Били вонючек и снобов – это да! И приговаривали при этом что-то обидное, типа: «Ах ты, жидяра!» В каждой школе кого-то били. И на каждой стройке. Кто же любит умников?!Но «нормальных» чуваков не били, хоть ты еврей, хоть ты монгол. Может быть, это только я с антисемитизмом не сталкивалась. Я, как полукровка, везде была своя. Или чужая. И так к этому привыкла, что считала это нормой.

Но сталкивалась, между прочим, с ненавистью к геям. Почему-то теперь это называют «гомофобией». Где «фобия», а где нездоровый интерес? Я была близка к этой теме, работала в «такой» газете, да и сама сомневалась в себе не раз: раза три-четыре точно… Я неоднократно видела синяки и проломленные головы как результаты этого интереса. Похоже, это такая любовь у народа. Необузданная страсть. Мне кажется, в нашей стране нет гомофобии. Как и секса – тоже нет. Для этого у народа есть другое слово.

Ну, допустим, идешь ты в 1991 году, по площади трех вокзалов, где люди приезжают со всей нашей необъятной родины… Женщины с коровников, пацанчики с бахчи, сидевшие дядьки железными зубами… А ты идешь, вихляешь задницей и на груди написано «гей». Ну, будь тогда готов к тому, что эти дядьки подойдут знакомиться. Гомофобия – не фобия никакая, а бытовой садомазохизм. Старшие, когда в школе младшим руки выворачивали, и их это бодрило. Младшие вырастали и тоже пробовали бить слабых. Так и превращались в мужчин. Без соплей. Почему БДСМ не борется за права сексуального меньшинства? Потому что это – скрытое большинство!