Читать «Мое особое мнение» онлайн - страница 144

Про нас бесконечно говорят, что мы то агенты Госдепа, то агенты «Газпрома». А мы пока побудем агентами Моссада…

* * *

Когда случился августовский путч 1991 года, нас отключили. Мы сочли это оскорблением, потому что радиостанция не нарушала никаких законов, и главный редактор Сергей Корзун решил, что мы должны продолжать выходить в эфир. Искали разные колодцы и разные способы, включая телефонную линию. В 1993 году мы выполнили все правила журналистики: представлены были обе стороны конфликта, все возможные взгляды на него. Я выводил в прямой эфир самопровозглашенного президента Руцкого, призывавшего бомбить Кремль… Отличие эпопеи с «рассерженными горожанами» в 2011–2012 годах для нас заключалось в том, что их освещали многие. Если в 91-м и 93-м мы были единственными, то во время «болотных» протестов у нас не осталось никакой исключительности, кроме профессионализма. И мы выделялись из общей массы медиа только тем, что давали слово представителям «белых ленточек».

Главным редактором «Эха Москвы» я стал в 1998 году. До этого два года главного редактора у «Эха» не было: Корзун ушел в 96-м на телевидение делать новый проект. Мы тогда не стали избирать нового главреда, потому что думали, что это у Сережи блажь и что он вернется. Мы два года держали позицию без главного редактора – было два первых заместителя: Сергей Бунтман по программам и я по информации. В результате рейтинги радиостанции упали до 2 %. Это было очевидно, когда нет единой кадровой политики и когда каждый тащит одеяло на себя: я на информацию, а Сережа на программы. И в 98-м у Бунтмана сдали нервы. Он сказал: «Хватит, я тебя выдвигаю, давай проводить собрание!»

Мне кажется, что я сохранил все главные стартовые позиции, которые Сережа Корзун и Сережа Бунтман заложили – на «Эхе» должны быть представлены все значащие точки зрения. Все. Точка. Вне зависимости от погоды за окном. Но я думаю, что мое преимущество перед теми, кто профессионально занимался радио, заключалось именно в том, что я выступаю со стороны аудитории. Я человек, который не занимался радио. Я делаю радио для них не в своих фантазиях.

Радио, которое делал Сережа Корзун, на мой взгляд, заключалось в том, что вот он построил его, вел его шесть лет… И когда действительность стала сталкиваться с его взглядами, победили его взгляды, и он ушел. И мы два года жили без главного редактора. Мы думали, что он сошел с ума. А на самом деле это был глубокий кризис, как я теперь понимаю. Потому что он хотел такое радио, а получилось другое. Он потом об этом сам и написал. А вот это другое радио – это то, что за окном. А я пришел из-за окна, я пришел с той стороны.