Читать «Мифология оптимизма» онлайн - страница 27
Лев Алексеевич Протасов
Погоди-ка, думает Макс. Чемодана-то не было.
И чемодан, как по команде, пропадает из виду.
Максим обхватывает голову руками – от отчаяния, ибо не знает, как отсюда выбраться, если нет чемодана.
– Господи, сколько дней я уже здесь! Я потерял счет времени…
– В номере?
Комната вокруг Максима вращается, и он следит за бессвязной чередой проплывающих мимо образов – голая женщина, болтливый таксист, официантка, он сам в молодости, старуха… мертвые дети.
Да. Аня хотела детей.
Отчего тут столько дыма?
– Отчего тут столько дыма? – спрашивает Максим вслух, обращаясь к карусели хаоса.
Где-то далеко, за хаосом, раздается грохот.
– Это на улице? – беспокоится Макс, думая, что опять взрывают комбинат.
– Я очень боюсь. Боюсь, что
Максим садится на ходящую ходуном койку и наблюдает, как помещение вокруг него бежит и плавится. Вещи и лица незатейливо, но бешено пляшут.
Макс дрожит. Берет так и не догоревший окурок, затягивается, но не ощущает ни вкуса, ни дыма. Он думает, что умирать тоже не хочется. И отец ведь отговаривал. Да и не курят мертвые.
И, обращаясь к смазанным в одно цветастое пятно лицам, повторяет это, как бы заверяя свою мысль:
– Я умирать очень не хочу.
НИПРОЧТО
ГЛАВА ВТОРАЯ.
Найденыш сел перед распахнутым гробом.
И ударил пальцем по гвоздику с маркировкой «Н».
Затем отступил вниз и влево, пытаясь нащупать маркировку «А».
А в голове, как всегда, безнадежно и навязчиво крутилось:
Что я делаю?
То ли я делаю?
Он вяло отмахнулся от самого себя и продолжил разбираться с гвоздиками.
Никак не удавалось найти знак «Й» – редкая маркировка запрятана в дальнем углу.
Испарина, выступившая на лице при виде гроба, высохла и неприятно стянула кожу.
Палец дрожал. Все пальцы дрожали.
Работать приходилось через силу – «черезнемогу», как говорила мама.
Отчего же она сейчас вспомнилась?
Череда квадратных шляпок назойливо плясала перед глазами.
Тихо-тихо билась в оконце плохая погода…
Он бил молоточками пальцев по гвоздикам-клавишам и сколачивал себе бумажную домовину.
ГЛАВА ПЕРВАЯ.
В редакции журнала «Старый клин» ночью прорвало трубу – ту, которую какой-то умник спроектировал под потолком первого этажа вместо подвала. А поскольку рукописи до сих пор принимались в бумажном виде – авария нанесла непоправимый ущерб современной литературе.
Всю первую половину дня главный редактор Яков Григорьевич Аванчеев посвятил водным процедурам – расталкивал сантехников, бросался в мутные воды да пытался спасти хоть какие-то материалы. Прочие сотрудники не особо рвались помогать – не шибко-то они болели за искусство. Увы, вода была горяча, так что почти все присланные рукописи размочило.
Хотя молодым и неизвестным авторам, большинству из которых суждено сделаться со временем неизвестными стариками, это было на руку – тот факт, что работы их более удачливых коллег перемешались с гнилой водой и сгинули в ней, увеличивал шансы попасть в ближайший номер.
