Читать «Мирное небо» онлайн - страница 92

— Ладно, иди. Как его зовут хоть?

— Адам, ударение на первую букву «а», — уточнила Ева.

— Ты лишила меня шутки про Адама и Еву! — возмутилась я.

— Знаю, я сделала это намеренно. Ты принесешь мне кусочек торта?

— Хорошо.

Мы с Лёней остались вдвоем. Мне было с ним так хорошо и спокойно, как будто весь мир вокруг растворился, и кроме нас двоих в нем больше никого не осталось. Я пила вино редкими маленькими глотками, мне нельзя терять бдительность, а то я могу наделать делов.

— Пианино стоит для мебели или ты умеешь на нем играть? — спросила я.

— Умею играть. В интернате был музыкальный кружок, мой лучший друг записался туда, хотел научиться играть на гитаре. Я пошел с ним за компанию, и меня привлекло пианино.

— Сыграй что-нибудь.

— Любишь Шопена?

— Да.

Я обожаю Шопена, и откуда ты знаешь все, что я люблю? Ты буквально угадываешь мои желания, подумала я. Если сейчас ты сыграешь Ноктюрн №2, то цены тебе не будет. Лёня сел за пианино и начал играть. Да, цены тебе нет. Для меня люди, которые владеют музыкальными инструментами почти супергерои, а уж если это мужчина, то это огромный плюс к его заслугам. Я закрыла глаза и растворилась в музыке. Шопен точно был богом.

— А ты умеешь играть? — спросил Лёня присев ко мне на диван.

— Нет. Но я очень люблю слушать. Играть я умею только на нервах.

— Ты почти не пьешь, тебе не нравится вино?

— Вино замечательное, я просто не умею пить, точнее не умею себя хорошо вести. Хотя мне и не обязательно пить, дури у меня и своей хватает, — с улыбкой добавила я.

Лёня посмотрел на меня как-то загадочно.

— Так вот ты какая, Чайка Джонатан Ливингстон.

Я посмотрела на него удивленно. Почему-то мне показалось, что он раскрыл мой большой секрет. Я вдруг почувствовала себя голой. Конечно, я не являлась единственным читателем Ричарда Баха, но Чайкой в моей жизни меня называла только Ева. Она одна знала истинное значение этого слова.

— Читаем, значит философскую литературу? — сказала я.

— Почитываем, время от времени. По рассказам Евы, и тому, что я сам успел заметить, ты очень похожа на Джонатана.

— Для меня это не просто рассказ, чтобы понимать Чайку, надо самому быть Чайкой.

Лёня улыбнулся, но больше ничего не говорил на эту тему. Чайке не надо говорить о том, что он Чайка.

Мы еще долго сидели, Лёня рассказывал о том, как переехал в Германию, о том, как ему тут нравится и как не нравилось в России. А я думала о том, как мне здесь все не нравится, и как я обожаю свою родную, любимую страну.

— Помнишь ДДТ? — спросила я, — как там пелось?

Родина, еду я на Родину, Пусть кричат уродина, А она нам нравится, Хоть и не красавица…

— Она мне нравится. Пусть уродина, пусть больная, кривая, косая, какая угодно. Я люблю свою страну, и не смей больше при мне говорить о ней гадости.

Я говорила мягко, с улыбкой и в шутливом тоне, но серьезность моих слов Лёня уловил.

Он рассказывал о физике, помимо курирования стипендиатов он вел еще и лекции в университете. Я не любила разговоров о том, чего не понимаю, но он умел говорить понятным языком для темных в этой области, вроде меня. Мы провели с ним вместе четыре часа. Я смотрела на него и жалела, что мне нельзя с ним спать. Какой же он красивый! Темные густые волосы и молодежная стрижка, зеленые, как два темных изумруда глаза, черные длинные ресницы, высокие в меру выдающиеся скулы, красивый и уверенный квадрат подбородка. И губы. Красивые мужские губы. Обычно у мужиков они или тонкие или какие-то бесцветные или потрескавшиеся. Здесь не было ничего подобного. Красивой формы и цвета губы. Как мне хотелось в них впиться! А еще он был высокий и крепкий, обожаю таких мужчин.