Читать «Мирное небо» онлайн - страница 68

Они вместе занимались мною, по очереди водили меня в садик и ходили на школьные родительские собрания. Воспитатели и учителя конечно больше жаловали деду. Он умудрялся даже флиртовать с ними. Деда полностью занимался мною, когда мама работала. Иногда она брала сложные и многотомные тексты, потому что за них больше платили, или ей самой было интересно почитать их. Деда часто со мной не справлялся. Меня хоть и зацеловывали в пятую точку, но я и регулярно получала по ней. Привыкшая к тому, что мама всегда дома, и всегда со мной, что-то показывает, рассказывает, смотрит со мной мультики, гуляет со мной в парке, купает меня, укладывает спать и читает сказки, мне было сложно смириться с тем, что мама вдруг выпадала на долгие недели. Она вроде бы и дома, а трогать ее нельзя, капризничать тоже в это время нельзя, громко плакать, кричать и стоять на голове тоже категорически нельзя. Когда мама работает в доме должна стоять тишина. Улучив момент, когда деда заснет рано утром читая газету, я шла к маме. Мама сидела с красными глазами, так как ночь не спала, да и вообще уже не помнит когда последний раз спала, будучи увлечена и погружена в текст, а в такие моменты у нее нет чувства времени. Она не видела, что я входила в кабинет, она вообще ничего вокруг себя не видела. Я начинала трогать разные бумажки, а если видела бесхозно валяющуюся ручку, то начинала рисовать поверх маминых заметок. Иногда рисовала на маминой коленке, если та была оголена. Мама приходила в себя, оглядывалась вокруг, видела, что вторглись в святая святых и измалевали ее записи, а иногда и данные ей книги, мама кричала нечеловеческим голосом (прямо как богатыри в сказках).

— Папа!!!

От маминого крика тряслись люстры. Прибегал заспанный деда и срочно уносил меня подальше от надвигающейся бури. Иногда буря проходила стороной, и мама опять улетала в другой мир, окунувшись с головой в текст. А иногда нет. Обычно после подобной моей выходки (и неслыханной дерзости, разрисовать чужую книгу!) мы сидели с дедой тише воды в выжидательной позиции. Если по прошествии пяти минут все было тихо, то пронесло. Но вот если спустя это время мама выходила из кабинета, деда закрывал глаза и сворачивался в комочек.

— Неужели это так сложно?! — из маминых глаз летели молнии, — от тебя всего-то требуется не пускать ко мне Еву!

Мы с дедой выслушивали целые тирады о том, какой деда плохой, не способный последить за ребенком несколько дней (и не важно, что это были недели). Деда пытался оправдываться, но мама его не слушала. И ведь подумать только, чего такого страшного случилось? Ну зашел ребенок, ну нарисовал что-то на книге, никто ведь не умер. Но для мамы умирал, умирало ее вдохновение. Она говорила, что если ее вырвать из того состояния в которое она погружается, то она больше не может в него вернуться. Она видит текст, но перестает его чувствовать. Переводить может каждый, чувствовать нет. Именно за это она просила баснословные деньги за свои переводы. И ей их платили. У нее были очереди. И до сих пор есть. После того, как вдохновение ушло, она могла на неделю-другую вернуться в нормальную жизнь, но вдохновение возвращалось. А вернуться оно могло когда угодно. Однажды мы были у тети Даши в гостях, у ее деда (он мне всегда казался жутко старым) был день рождения. Они всегда устраивали светские вечера, где были только «приличные» люди, никто громко не смеялся и много не пил, все вели себя хорошо, были в красивых платьях и при прическах, кушали с салфеткой на коленях, и даже кусочек колбасы резали ножом. Мама в такие тусовки не вписывалась однозначно, но ради тети Даши она на один вечер становилась нормальной. Так вот, сидя за праздничным столом, мама разглядывала маринованный корнишон наколотый ею на вилку. Я видела, как муза похлопала ее по плечу, так как в такие моменты взгляд ее становился отсутствующим.