Читать «Мир по Тому Хэнксу: Жизненное кредо, благие намерения и добрые дела самого клевого парня Америки» онлайн - страница 8

Окленд расположен в шестнадцати километрах от Сан-Франциско, где несколько лет назад случилась хиппи-революция, но все это было далеко, словно другая планета. «Я не дитя шестидесятых, я дитя семидесятых, – говорил Том. – Истеблишмент уже лежал в руинах к тому времени, когда я мог бы начать с ним войну. Я уже прыгал по руинам. Контркультура успела расцвести и сгнить прямо у меня на глазах. Я вырос в Окленде в промежуток между эпохой насилия “Черных пантер” и благотворительных акций “Черных пантер”. Народ кругом кайфовал на наркоте и тому подобное. Но от Лета Любви уже ничего не осталось, часто случались потасовки, тебе запросто могли разгромить машину. Вот так вот. Первый встречный скорее изобьет тебя и ограбит, чем скажет: “Слушай, а в парке Золотые ворота – бесплатный концерт”. К тому времени, как я стал сознательной личностью, та эпоха уже ушла» [19].

И поскольку «сила цветов»^[1] себя исчерпала, юному Тому пришлось искать иные пути к просветлению. Три открытия изменили его мышление, когда он был ребенком: первое – это «Над пропастью во ржи», роман Дж. Д. Сэлинджера 1951 года, традиционная книга о взрослении для молодых ценителей литературы, которая читается словно секретное послание, скрывающее за циничным фасадом смятенное, но нежное сердце. Том ощущал себя таким же одиноким, как рассказчик Холден Колфилд, – подобно многим подросткам, его удивило, насколько точно книга описывала самые потаенные уголки его души. Еще его поразило, что там употребляется запретное слово «дерьмо».

Другим катализатором стало то, что Том узнал про холокост: он увидел знаменитое фото 1943 года, где нацистские солдаты уводят еврейского мальчика из варшавского гетто в концентрационный лагерь. Том прочитал все о холокосте, что смог достать, пытаясь понять, как методичное убийство шести миллионов евреев могло произойти при жизни его родителей. Молодому сознанию было непросто переварить мысль, что зло – не просто реально, а иногда происходит в промышленных масштабах.

Третье, и самое большое, открытие Тома – научно-фантастический эпос Стэнли Кубрика 1968 года «Космическая одиссея 2001 года» (2001: A Space Odyssey). «Самый влиятельный фильм, картина, история, художественная лента, как ни назови, что я когда-либо видел» [20], – говорил Том. Он с восторгом смотрел, как первые сорок минут большие обезьяны ссорятся из-за источника воды и не звучит ни слова; как реалистична актерская игра в последующих главах, что она на грани скучности; как головокружительно грандиозен сюжет. Он был настолько потрясен и поражен, что посмотрел все 142 минуты фильма в кинотеатрах не меньше чем 22 раза. Всякий раз он погружался в ее нарративную логику, всегда замечая что-то новое, еще одну блестящую находку Кубрика. Можно ли винить его в том, что все свободное время он проводил в местном планетарии или стал ассоциировать научные открытия космической программы с новаторскими творческими решениями великого режиссера?