Читать «Мир по Тому Хэнксу: Жизненное кредо, благие намерения и добрые дела самого клевого парня Америки» онлайн - страница 6

Младший брат Тома Джимми остался с матерью после расставания родителей: она не могла позволить себе содержать больше одного ребенка. Джимми остро чувствовал разделение со старшими братьями и сестрой, и их приезды причиняли ему боль и не способствовали сближению.

Возвращаясь домой, Том занимался дзюдо и играл в бейсбол в Малой лиге, но ему нравилось одиночество. По его словам, он никогда не скучал. Том воображал, что консервный нож – это вертолет; кожаный ремень превращался в скоростной поезд; и с любой вещью он мог возиться часами. «Я научился занимать себя целыми днями, не нуждаясь в каких-либо развлечениях. Я размышлял о всякой вуди-алленовщине: “Когда солнце сгорит?”, “Почему мир такой аккуратный?”, “Почему Джеймс Бонд крутой?”» [10]. Юношеская восторженность еще не столкнулась с ограничениями зрелости. «Возможно, в десять или одиннадцать я буду задаваться вопросами: “Почему я ощущаю одиночество? Почему я ощущаю себя оторванным от других?” Но я до такого еще не дозрел».

Независимость и самодостаточность Тома будут только крепнуть: начиная с 1965 года, когда Тому минуло девять, Бад фактически предоставил детей самим себе. «Законов мы не нарушали, – говорил Том, – только мебель рушили» [11]. Семья Хэнксов жила в квартире 714 в большом доме в Аламеде. Бад работал в стейк-хаусе Castaway на Джек-Лондон-сквер в Окленде в дневную смену с 8:30 утра до 10:30 вечера. Когда он был на работе – то есть все время, – дети делали всё что хотели.

«Мы развешивали пластиковые модели на двухъярусных кроватях, втыкали в них фейерверки и выбегали из комнаты. А они взрывались. Потом мы возвращались и глядели, как они догорают. Мы ни разу серьезно не пострадали. Думаю, отец добродушно похваливал себя: “Вот, мои дети не убились!” – вспоминал Том. – “Да, но, папа, мы были так близки к этому!”» [12].

Дети сами себе готовили, то есть немало томатного супа сожгли, а груды замороженных бобов вывалили в измельчитель отходов. «Мы не знали про соусы, сливочное масло, специи и тому подобные штуки, – говорит Том, – а брюссельская капуста – вы знаете, что она похожа на крысиные мозги? Если их покатать, кочанчики как бы вытягиваются, и практически видны кости черепа. Я до сих пор их не ем, ведь почти два с половиной года мы только этим и питались» [13].

С понятием дисциплины Том познакомился только в школе. Он обожал ее и никогда не прогуливал уроки. У него была строгая учительница, миссис Касл, которую он очень уважал. Она говорила ученикам, что надо ложиться в 7:30 вечера и засыпать в 8. Том ровно так и делал.

Он сходил с ума по бейсболу и космической программе, но, когда не спал, большую часть времени проводил у телевизора. «Который час, я узнавал по тому, какая шла передача» [14], – говорил Том. Больше всего он любил программу «Затем появился Бронсон» (Then Came Bronson; Майкл Паркс ездит на мотоцикле по Соединенным Штатам, попадая в разные истории и меняя жизнь людей), но еще ему нравились «Бэтмен» (Batman; утрированная версия с Адамом Уэстом в главной роли), оригинальный «Звездный путь» (Star Trek; Ясон и аргонавты в открытом космосе), «Предоставьте это Биверу» (Leave It to Beaver; жизнерадостный домашний ситком о нуклеарной семье), «Семейка Брэди» (Brady Bunch; не менее жизнерадостный домашний ситком о смешанной семье), «Fireball X‐7» (приключенческие истории, разыгранные марионетками) и настоящие подводные приключения Жака Ива Кусто. А однажды Том увидел «Семь самураев» Куросавы на местном телеканале, и японский эпос поразил его в самое сердце, как и другой фильм с субтитрами на том же канале: легендарная «Дорога» (La Strada) Феллини.