Читать «Мир по Тому Хэнксу: Жизненное кредо, благие намерения и добрые дела самого клевого парня Америки» онлайн - страница 25

Он успел по большей части привыкнуть к сюрреалистичному статусу знаменитости. Подобно многим звездам до него, ему приходилось полагаться на внутренний барометр добра и зла, когда он продвигался по новому миру наград и опасностей. Хэнкс рассказывал: «Полгода я вел себя как урод, и никто бы мне не сказал, что я урод» [92].

Хэнкс размышлял о своей зрелости и о том, что быть взрослым оказалось не так, как он представлял себе, будучи подростком. «Одно время я и мои веселые друзья постоянно жаловались, что шутками в постель никого не затащишь. Но потом что-нибудь происходило, я был забавный, и у меня случался секс, и это был такой момент силы, мне кажется, – добавил он. – По-моему, у меня появилась определенная сексуальная уверенность в себе, которую я оцениваю трезво и которая не выставляется напоказ. Я знаю, что это происходит оттого, что годами я был одинок. Я не чувствую себя ослом из-за этого. Я не чувствую, что что-то упустил» [93].

Хэнкс и Уилсон вскоре осознали: у них не просто послеразводный романчик, они созданы друг для друга. Однажды вечером во время поездки в Нью-Йорк они стояли на углу – Уилсон вспоминала, что это было пересечение Пятой авеню и Пятьдесят седьмой улицы, – и Хэнкс сказал ей: «Тебе никогда не надо менять себя и то, что ты делаешь, чтобы быть со мной» [94]. Она заплакала от радости.

В конце 1987 года они полетели на карибский остров Сан-Бартелеми вместе с приятелем – актером Питером Уэллером. В канун Нового года они отправились в роскошный ресторан, где сидели рядом с Майком Николсом и Дайан Сойер, с которыми вскоре подружились. Время шло к полуночи, приближался 1988 год, и Хэнксу надо было сделать важное дело: он спросил у Уилсон, выйдет ли она за него замуж.

«Еще бы!» [95] – ответила она.

Через несколько месяцев Хэнкс и Уилсон закатили большую греческую свадьбу. Они сочетались браком в греческой православной церкви – еще одна перемена в жизни Хэнкса – и арендовали двухэтажный ресторан для приема гостей. «У нас играл греческий ансамбль и рок-группа, и всякий раз, когда выступали греки, мы танцевали по залу, взявшись за руки, – рассказывала Уилсон, – а Том даже взял квадратный стол зубами, удерживал его и так танцевал. Он превратился в грека. Все били тарелки и бросали в него деньги» [96].

Хэнкс обнаружил, что, поскольку у Уилсон огромная шумная родня, то и он теперь обзавелся многочисленными родственниками. Для человека, с детства привыкшего жать на кнопку перезапуска и оставлять позади дома, родные города и целые семьи, это постоянство было новым, сбивающим с толку и умиротворяющим. Хэнкс рассказывал: «Я дорос до того, чтобы любить невероятно много людей, больше, чем мне когда-либо казалось возможным» [97].

Наконец-то Хэнкс обрел мир. «Рита спасла меня» [98], – говорил он. Хэнкс и Уилсон были успешными и знаменитыми, но в свободное время они больше всего любили играть с друзьями в шарады. Где-то раз в неделю они шли вкусно поесть и посмотреть фильм – понимание того, что это самый заурядный вечер, нисколько не умаляло их удовольствия. Они называли это «Вечернее свидание в стиле США» [99].