Читать «Меч Ронина» онлайн - страница 156
Диана Д. Удовиченко
Кумико подалась вперед, не сводя глаз с лица Акира, устремилась к нему всей душой. И ощутила на щеке невесомое, призрачное прикосновение.
«Ты чувствуешь, любимая? Я ласкаю тебя. Прощай».
Она закрыла глаза – внутреннее зрение сильнее. Отдалась прикосновениям. Прикосновениям его души.
«Твои щеки мокрые. Слезы… Не надо, родная. Не плачь. Мы всегда будем вместе. Что такое смерть для тех, кто любит по-настоящему? Я буду с тобой вечно, Кумико».
И не было времени, и не было расстояния, не было всех этих людей. Смерти не было. Она обняла Акира, обхватила руками изо всех сил, прижалась к его груди.
«Я чувствую тебя, мой нежный цветок. Помнишь нашу первую встречу? В саду распустились хризантемы…»
Молодые самураи вынесли на деревянных подносах кусунгобу, с поклоном положили перед каждым приговоренным. И лишь Маэда Тосицунэ получил веер. Сегун счел, что преступление этого самурая самое страшное, поскольку Маэда служил Токугава и предал его.
Веер означал, что, хотя Тосицунэ и позволили сэппуку, его считают слишком опасным, чтобы дать в руки клинок. Самоубийство становилось формальностью, на самом деле это была казнь, но почетная.
Один из представителей сегуна кивнул: пора. Ронины взяли в руки клинки, Тосицунэ поднял веер.
«Прощай, любимая».
Кумико открыла глаза. Хотела бы не смотреть, но не могла. Почему-то ей казалось важным запомнить каждое мгновение жизни и смерти Акира.
Толпа взволновалась и замолчала, замерла в напряженном ожидании. Где-то громко заплакал перепуганный ребенок.
Акира обеими руками занес перед собой клинок, на мгновение застыл и с силой вонзил кусунгобу в живот. Лицо его будто окаменело, ни один мускул не дрогнул, не выдал мучения. Мощным движением ронин взрезал живот слева направо, потом резко дернул вверх, рассекая до грудной клетки. То же проделали остальные приговоренные.
Кумико смотрела, не отрываясь. Душа онемела, налилась болью. От живота Акира отвалился лоскут плоти, открывая багровые внутренности. Ронин бессильно опустил руки, но продолжал сидеть прямо. Один из его товарищей, не выдержав муки, склонился вперед, подставляя кайсаку шею для последнего удара. Помощник размахнулся, одним точно рассчитанным движением отрубил ему голову, оставив ее висеть на лоскуте кожи – полностью обезглавливали только при казни, не при ударе милосердия.
Вскоре склонился второй ронин и тут же лишился головы. Тосицунэ, глубоко вдохнув, поднял веер, коснулся им живота. Это было знаком: кайсаку поднял меч, и вскоре все было кончено. Никто не увидел, как над головой Маэда возник серый дракон, похожий на кота, и раскрыл потрепанную тетрадь. Никто не слышал, как он прочел сделанную недавно запись: «Маэда Тосицунэ». Никто не заметил, как душа отделилась от тела, плавно легла на оборванные страницы. Дракон захлопнул тетрадь и взмыл в воздух. Он полетел на север, искать для Тосицунэ тело демона. Вечная жизнь, спасение от смерти – Мадара заплатил другу за подаренную свободу.
