Читать «Мемуары на руинах (Жизнь актрисы в письмах и дневниках)» онлайн - страница 6

Психологи говорят, что агрессивность – врождённое свойство, присущее каждому в той или иной мере. Да, если человек – частично животное, то почему бы не провести параллели? Например: щенячий помёт: с рождения все разные, и наиболее активные агрессивны, что очень хорошо в животном мире, но не поощряется у людей, у которых есть «нравственный закон», опять-таки, неизвестно, врождённый, или приобретённый благодаря среде и воспитанию. Многие считают, что дети безгрешны и «портит» их окружающий мир. Идиллическая картинка лепечущих, ласковых, играющих в невинные игры ангелочков придумана взрослыми, забывшими своё детство. «Счастливая пора» – миф, для того, кто слишком рано осознал себя. Знакомство с этим миром, сложной системой взаимоотношений, в которую надо вписать своё маленькое «я» – процесс трудный и мучительный. Волшебство и реальность, то переплетающиеся, то расходящиеся, как две стороны трещины в земной коре во время землетрясения, лишая опоры, демонстрируя всю глубину разверзающейся бездны, составляют сложный мир ребёнка. И Зло, присущее всему человечеству, может по каким-то причинам поселиться в душе младенца. Если он чувствителен.

Казалось бы, ничего страшного: ну кто из детей не играл «в доктора», когда для этого созданы все условия: невнимательная воспитательница и орава безнадзорных детей из очень разных семей. Поначалу Маруся была инициатором, она подчиняла себе более простодушных и упивалась властью. Правда, довольно скоро обнаружилось, что ровесники, лишённые изощрённой фантазии, но одарённые совершенно неосознанной доминантной волей оказались сильнее, и Маруся втянула в панцирь свои нежные рожки и окончательно ушла в мир фантазий. О! какими они были изощрёнными, как подчиняли себе несоответствующее им тело, заставляли сбиваться дыхание, пульсировать кровь! Но… чем больше отдавалась Маруся этой тайной страсти, тем больше нравственный закон, так же, взявшийся «ниоткуда», (Ну, потому что никто не мог объяснить, что хорошо, а что плохо, просто потому, что поводов для таких бесед как бы и не было), диктовал, что мысли эти – постыдны, нечисты, а сама Маруся – глубоко порочное существо. Хотя и слов-то таких она тогда не знала.

И Маруся стала милой, тем более, что о внешнем виде мама заботилась. Однажды даже воспитательница в детском саду подвела к зеркалу Марусю и другую девочку: – Вот, видишь, – сказала она другой девочке, как должна выглядеть хорошая девочка?» Маруся, действительно, была опрятна, аккуратно причёсана, и никак не выдавала своего уже очень мощного спрятанного «Я». Это раздвоение заставляло внешнюю Марусю говорить «не своим» голосом, строить неискренние отношения со сверстниками, замыкаться, мучительно и тщетно искать адекватное внешнее воплощение.

Взрослой Марусе казалось, что всё дело в том, что она изначально чувствовала себя мальчиком. Разве желание подчинять себе – не чисто мужское свойство, разве не эта же агрессивная энергия заставляет овладевать, делать из женщины источник собственного наслаждения?