Читать «Медийный город. Медиа, архитектура и городское пространство» онлайн - страница 11

В совокупности эти факторы меняют не только скорость экономического обмена, но и пространственно-временные рамки человеческого опыта. Поэтому не стоит удивляться, что в культурной сфере реакция на них зачастую касается одновременно прошлого и будущего: с одной стороны, возникают мифы о сотворении того типа вездесущности, что традиционно приписывается богам, а с другой – все материальные системы координат, включая человеческое тело, размываются до невообразимой степени. Широта этого спектра отражает, в какой степени реакция на технологические изменения давно уже характеризуется амбивалентностью. Стремление к преодолению физических ограничений техническими средствами тесно связано с производством, так сказать, «технического бессознательного» в культурной сфере – эта тема уже лет двести раскрывается в искусстве и литературе, особенно в жанре научной фантастики. «Дом-телепат» Аткинса, придуманный в 1950-х годах, в начале XXI века выглядит одновременно и далеким, и узнаваемым. «Не совсем живые» стены четко ассоциируются с возникшим в недавнем прошлом мифом о технических способах сотворения жизни – новым вариантом древней легенды, осторожно прокрадывающимся в сознание современного человека вместе с «Франкенштейном» Мэри Шелли (1818), где монстр был создан из частей людских тел и оживляется электричеством. Монстр Шелли представляет собой «продукт сборки», и это подчеркивает, что в обществе, подверженном действию новых сил – пара и электричества, все непонятнее становятся границы человека. Но гигантский масштаб промышленных преобразований в течение следующих ста лет потребовал изобретения новой процедуры сотворения. Эту потребность удовлетворил знаменитый эпизод с созданием робота в «Метрополисе» Фрица Ланга (1927). Хотя фантастический робот Ланга тоже оживлялся электричеством, он разительно отличался от «лоскутного» монстра Шелли. Теперь технического двойника человека можно было представлять себе не как грубую копию, а как существо, внешне неотличимое от подлинника, – любопытно, что эта идея появилась параллельно с возникновением кинематографа, дублировавшего реальный мир.