Читать «Марк Алданов. Сочинения в шести книгах. Книга 3. Прямое действие» онлайн - страница 40

«...Was sie hatte — War nur Watte — Falsche Zah-ne — und Frisur...»²

Фельдмаршал вышел в соседнее отделение вагона, служившее ему кабинетом, и принялся за работу. Он внимательно читал последние телефонограммы, сводки, доклады, делал отметки на полях и по некоторым вопросам тут же принимал резолюции. Но оттого ли, что у него болела голова, или все из-за беспричинной тревоги, работа не доставляла ему в это утро обычного удовлетворения. Он даже подумал, что германская армия не погибла бы, если бы он этих резолюций не принимал. Это была совсем необычная, штатская мысль. Не доставила ему удовольствия и первая папироса; хороших папирос у него уже давно не было, хоть кое-что было реквизировано в дружественной Болгарии.

В восемь часов денщик, ступая на цыпочках, как всегда глядя на него с изумлением и ужасом (фельдмаршал никогда не был с ним груб или чрезмерно строг, он просто его не замечал), принес чашку горяче-го — тоже плохого — кофе и какую-то еду. Фельдмар-

¹ «Ни следа чего бы то ни было природного в ней не было» (нем.). — Пер. авт.

² «Она состояла из ваты, фальшивых зубов и накладных волос» (нем.). — Пер. авт.

шал отпил глоток, поезд толкнуло, кофе пролилось на стол, испачкав угол превосходно отбитого на машинке доклада, — да, неудачный день: ничего хорошего сегодня ждать нельзя.

Прочитав важнейшие из бумаг (захвачено их в дорогу было множество), он закурил новую, уже шестую за утро, папиросу и, откинув седую голову на борт кресла, положив ногу на ногу, стал обдумывать план предстоящего доклада фюреру. «На этот раз я скажу ему всю правду», — нерешительно подумал он. Вся правда заключалась в том, что военные дела надо предоставить военным людям. «Его дело — политика... Однако этот вопрос столь же политический, сколь военный? Все равно, он обязан тут с нами считаться. С военной точки зрения эта авантюра — безумие!» — сказал себе с силой фельдмаршал. Но он не был уверен, что с такой же силой скажет это вечером в докладе. «К несчастью, убедительность теряется оттого, что его любимчики и лизоблюды говорят ему другое!» — сердито подумал он, разумея фельдмаршалов, стоявших за войну с Россией. Эти фельдмаршалы вызывали у него сильное раздражение. Однако он интересовался только ими. Собственно, он лишь их да еще несколько десятков высших офицеров считал настоящими людьми. Ему и войну трудно было рассматривать иначе как историю разногласий и личных неприятностей между фельдмаршалами и генералами германской армии. «Если бы верховное командование проявляло больше гражданского мужества, если бы оно согласилось с моей точкой зрения, дела шли бы иначе...» Он сам себе ответил, что дела все же идут недурно. «Маляр часто бывал прав. Есть люди, серьезно — не только из подхалимства — считающие его гением...»