Читать «Марк Алданов. Сочинения в шести книгах. Книга 3. Прямое действие» онлайн - страница 14

Алданов особенно тяготел к людям с большим жизненным опытом и без особых комплексов. Характерные образы, выведенные в романах, могут появляться и в коротких рассказах. К примеру, Макс Нор-фольк, живое воплощение философского подхода, столь явного для ранних произведений Алданова. Словоохотливость, цинизм, таинственное происхождение и левантийские черты лица Макса роднят его с Пьером Ламором, сердитым и язвительным резонером из первого цикла исторических романов Алданова. Нигилистическая мизантропия Ламора преображается в Максе в добродушную снисходительность, но он вовсе не теряет при этом иронического подхода к оценке явлений, что присуще всем алдановским героям в зрелом возрасте. В коротких повествованиях чаще, чем в романах, Алданов позволяет себе давать свободу любопытству и склонности к гипотетическим предположениям. В небольших произведениях он может расследовать индивидуальные психологии, как таковые, не заботясь о том, чтобы подгонять их к более крупной повествовательной структуре или подчинять какой-то общей идее, как в романах.

У Алданова, постоянно широко использовавшего в своем творчестве психологический, исторический и философский материал, существует тесная связь между темой и характерными персонажами как в рассказах, так и в очерках и романах. Тем не менее короткое художественное произведение несет в себе определенные характерные признаки, отличающие его от других жанров, в которых писал Алданов. Хотя «Бельведерс-кий торс» и напоминает философские сказки, в нем присутствует своеобразная свободная гибкость при описании эпизодов и взаимоотношений героев. «Прямое действие», «Номер 14» и «Микрофон», несмотря на всю их схожесть с алдановскими очерками, почти полностью освобождены от авторских комментариев в пользу насыщенного действия. Рассказы, в которых политические фигуры выведены на обочине основного действия, напоминают те главы из романов Алданова, где придуманное автором действие прерывается документальным пояснительным этюдом. Присутствие на страницах рассказов реальных исторических личностей органически совместимо с конкретной ситуацией: в фабуле «Фельдмаршала», «Астролога», «Истребителя» четко прослеживается завязка, развитие действия и развязка. Даже, казалось бы, размытый финал «Павлиньего пера» можно считать своеобразным эпилогом эпизода убийства Дарси, который создает драматически напряженную кульминацию. Рассказы с вымышленными персонажами — «Тьма» и «Грета и Танк» являются замкнутыми миниатюрными этюдами на тему о том, как люди стараются справиться с необычным психологическим давлением.