Читать «М. Горький. Собрание сочинений в 18 томах. Том 4» онлайн - страница 73

Светало. И на небе, побледневшем в ожидании солнца, тихо меркли звезды. Но все ярче разгорались глаза Дьявола.

— Что нужно проповедовать людям для жизни красивой и целостной? Однообразие положений для всех людей и различие всех душ. Тогда жизнь будет кустом цветов, объединенных на корне уважения всех к свободе каждого, тогда она будет костром, горящим на почве общего всем чувства дружбы и общего стремления подняться выше... Тогда будут бороться мысли, но люди останутся товарищами. Это невозможно? Это должно быть, потому что этого еще не было!

— Вот наступает день! — продолжал Дьявол, посмотрев на восток.— Но кому солнце принесет радость, если ночь спит в самом сердце человека? Людям нет времени восприять солнце, большинство хочет только хлеба, одни заняты тем, чтобы дать его возможно меньше, другие одиноко ходят в суете жизни и всё ищут свободы, и не могут найти ее среди неустанной борьбы за хлеб. И в отчаянии, несчастные, озлобленные одиночеством, они начинают примирять непримиримое. И так тонут лучшие люди в тине грубой лжи, сначала искренне не замечая своей измены самим себе, затем сознательно изменяя своей вере, своим исканиям...

Он встал и мощно расправил крылья.

— Пойду и я по дороге моих ожиданий навстречу прекрасных возможностей...

И, сопровождаемый унылым пением колокола,— умирающими звуками меди,— он полетел на запад...

. Когда я рассказал этот сон одному американцу, более других похожему на человека, он сначала задумался, а потом воскликнул улыбаясь:

— А, понимаю! Дьявол был агентом фирмы кремационных печей! Конечно, так! Все, что он говорил,— доказывает необходимость сжигать трупы... Но, знаете, какой прекрасный агент! Чтобы служить своей фирме — он даже во сне является людям...

1906

СОЛДАТЫ

ПАТРУЛЬ

Над городом угрюмо висит холодная, немая тьма и тишина. Звезд нет, и не видно неба, бездонный мрак насторожился и как будто чутко ждет чего-то... Легкие, сухие снежинки медленно кружатся в воздухе, точно боясь упасть на темные камни пустынных улиц.

Ночь полна затаенного страха; в тишине и мраке, пропитанном холодом, напряглось, беззвучно дрожит нечто угрюмое и щекочет сердце ледяными иглами...

Придавленные тьмой дома осели в землю, стали ниже; в их тусклых окнах не видно света. Кажется,что там, внутри, за каменными стенами, неподвижно притаились люди, объятые холодом и темным страхом. Они смотрят перед собой, не мигая, широко открытыми глазами и, с трудом сдерживая трепет ужаса в сердце, безнадежно прислушиваются, молча ждут света, звука...

А с темных улиц слепым оком смотрит в окна жадный черный зверь...

Целый день в городе гудели пушки, сухо и зло трещали ружья, на улицах валялись трупы, смерть жадно упивалась стонами раненых.

Посредине маленькой площади, где скрещиваются две улицы, горит костер... Четыре солдата неподвижно, точно серые камни, стоят вокруг него; отблески пламени трепетно ползают по их шинелям, играют на лицах, кажется, что все четыре фигуры судорожно дрожат и странными гримасами что-то сказывают друг другу. Сверкая на штыках, пламя течет по металлу, точно кровь; острые полоски стали извиваются, стремятся кверху белыми и розовыми струйками...