Читать «Лорд и королева» онлайн - страница 79

Слова полились сами собой:

— Кто-то, — сказала она, — с положения государя страны низвергся до положения пленника этого места, я же с положения пленницы вознеслась до положения государыни. То ниспровержение было Божьей карой, а это восхождение — Его милостью. Так как мне воздалось за мое терпение, я должна оставаться благодарной Богу и милостивой к людям.

Потом она повернулась к коменданту Тауэра.

— А теперь проводите меня в те апартаменты, в которых я жила здесь на положении узницы.

Он подчинился, и она с интересом зашла в знакомые комнаты и в порыве чувств снова опустилась на колени и поблагодарила Господа за свое избавление.

— Ведь я, — сказала она, — как Даниил, живой вышла из логова льва, и я никогда не забуду Его милости.

В тот памятный день, когда Елизавета побывала в лондонском Тауэре в качестве королевы, от прежней легкомысленной девушки, которой она была прежде, не осталось и следа.

Марию похоронили с пышной помпезностью, и на похоронах присутствовала королева. Доктор Уайт, епископ Винчестерский, прочитал заупокойную молитву, и в тот день он в полной мере проявил себя как истый католик и приверженец Марии. Оплакивая многочисленные добродетели покойной королевы, говорил о ней с чувством большого сожаления. По его словам, Мария была великой королевой, мудрой женщиной, она отказалась от главенства над церковью, объявив, что святой Павел запрещал женщинам разговаривать в церкви, а, следовательно, иметь бессловесную главу церкви не пристало.

«Как же он осмелился сказать такое! — возмущалась про себя молодая королева. — Неужели он не отдает себе отчета, что он говорит это ей, протестантке?» Епископ наверняка видел перед собой всего лишь молодую женщину, но этому седобородому старику следует прочувствовать силу духа, таящуюся в молодом теле королевы.

К счастью, проповедь шла на латыни, и лишь несколько человек поняли ее, и среди них была Елизавета.

Епископ, рыдая по Марии, все же не забыл отметить, что их горячо оплакиваемая королева оставила после себя сестру, достойнейшую женщину, которой все они теперь должны повиноваться, и они этому должны волей-неволей покориться. Melior est canis vivus leone mortuo [Живая собака лучше мертвого льва (лат.).].

Голубые глаза Елизаветы извергали молнии. Это она-то — живая собака, а Мария, значит, мертвая львица! Ему следует получше разглядеть львиное сердце под ослепительными королевскими драгоценностями. Этот наглец явно не понял настоящую природу своей королевы. Ну что ж, он еще за это поплатится.

Когда доктор Уайт покинул кафедру, королева встала и приказала своей страже:

— Арестуйте этого человека!

Епископ поднял руку, чтобы удержать стражников, которые немедленно бросились вперед, чтобы выполнить приказ королевы.

— Ваше величество, — сказал он, — в моей власти отлучить вас от церкви, если вы не подтвердите, что ваши подданные останутся верными Риму.