Читать «Летящий и спящий» онлайн - страница 99
Генрих Вениаминович Сапгир
…как песок сквозь пальцы.
…одинокий человек в плаще на дороге между горами и морем одинок оди
ПРЫЖОК
…набегающий грохот… бьющимся сильно в груди, товарняк. Здесь уходит полого вниз, осыпаются камешки.
Жесткий поручень рвануло из руки, мотануло вместе с сумкой… летящий мешок с потрохами… затянуло… затянет… сейчас ударюсь в зеленую стену…
На исподе вагона, железе, обросшем щеткой, сосульками грязи, похоже — разбрызнутые чернила…
Пусть этот прыжок произошел в параллельной жизни. Но вбок и вверх за окном — ложечка в стакане, позвякивая, стерто в общем движении.
У БЕЛОЙ ЧЕРТЫ В МЕТРО
Ожидая поезда, привычно не разглядывая, черная сумка у ног ближе к белой черте, ничего, погодите, граждане.
…гул, нарастая, два слепящих. Толкну вот этого, такая самодовольная спина, нет, эту тоненькую, со спущенным, уже не заштопать. Да она и черту уже переступила…
Досадно. Опять не успел.
ПОД ЛЕСАМИ
Хожу привычно. Прогибаются пахнущие лесопилкой, свежие. Как сетка-батут в цирке. Мы и есть циркачи, циркачи-монтажники.
Вдруг дрогнуло все сооружение, и далеко внизу будто шлепок о твердую землю. Облегченно распрямились доски.
Кто сорвался? Кого?
Вот он. Сбежались.
Нет, не знаю такого. Десятник.
И бригадир не признал, не видел раньше. Увезли в морг.
Посторонний, чужой по лесам ходил, оказывается. А мы его за своего принимали. Не поостерегся. Или нарочно. Гляди, прогибаются и пружинят.
ИМЕНА
…подходя к родильному дому: «…император Адриан. Софья умерла на могиле своих дочерей с горя… Нет, не хочу, чтобы дочку мою обезглавили… все равно плохая примета».
— Ну, и как же, Наталья Андреевна?
— Иногда называет меня Верой, иногда Надеждой, чаще всего — Любой, Любовью. И глаза такие виноватые. Да я привыкла, отец все же.
ПЕРЕД РОЖДЕСТВОМ
Голова свисала… выпуклыми глазами на парижан… и рога до земли… Добро бы королевская охота… Представилось, кубок — пьет, двигая носом, и холеная бородка так и ходит, участвует.
«Кто бы позвал!.. Мадам, только два франка!.. Вспомнил, сегодня на рю де Темпль… Пожалуй, еще водки дадут, все-таки русский вернисаж…»
Быстро шел по улице Риволи. О Москве — ни звуком, ни намеком, просто себе не позволял.
ЕЩЕ О ЛЮБВИ
…прошел год. Она все равно приходила. Усаживалась на взгорке под березой — классический вид. У ног — рыжая собачка. Тоже глазами провожает.
«Вагоны шли привычной линией…» — будто она и не она. И не ждет никого, просто так — при собачке.
…десять лет. Все там же, она же. Только рыженькой нет, умерла.
ВКУСНЫЕ КРАСКИ
Зелень светлая, темная, с желтизной на просвет — совсем осенняя. Запах незабываемый, до сих пор. Хром светлый, темный, охра, краплак, но помощней будет сиена жженая. Пожирает все оттенки, как гиена, краска.
…пока свинкой болел. В зеркале обвязанный — зайчиком.
…свежий запах булки, значит, выздоровел. За окном совсем побелело. Цинковые тюбики засохли. Еле выдавил на стекло какашечки. Размазал витраж. Цвета один другого вкуснее — на всю будущую жизнь!