Читать «Лето по Даниилу Андреевичу // Сад запертый» онлайн
Наталия Михайловна Курчатова
Наталия Курчатова, Ксения Венглинская
Лето по Даниилу Андреевичу
Лето по Даниилу Андреевичу
Consolamentum
Там, где ищут мифа, там жаждут события.
Филипп Лаку-Лабарт, Жан-Люк Нанси
Оттаявший под солнцем город застывал к ночи. Всe грoмчe пaхлo чeм-тo мeртвым и вeснoй, нo лужи, пeрeбрoдив, вoзврaщaлись к мoрoзу. Темные окна смотрели человеку в затылок. Ловили стук шагов, отзывались гулкими каплями звука между соседних стен. Воздух шевелился в поблескивающих стеклах. Облизанный холодом асфальт скользит из-под ног, ветер. Небо бежит между туч темными пятнами.
На перекрестке лед треснул под ее каблуками. Из проулка почти неслышно вышел человек. Она не решилась ни перейти улицу, ни бежать прочь, пока он приближался, успокаивая, усыпляя расслабленной походкой, чем-то знакомым в движениях и осанке. Отблески света, островки тени колебались вокруг, в ореоле гаснущего фонаря. Он перешел улицу. Обернулся. Подъехала машина.
– Янка, merde! – разразился знакомым картавым ругательством. И добавляет уже гладко, четко, по-учительски, будто – дети, откройте тетради: – Куда тебя понесло, коза?
Яна послушно остановилась. Данька подошел, толкнул ей в ладонь твердую маленькую руку:
– Держись. Пошли. Я тачку поймал.
Апрель, холодно, где-то стучит вода, где-то над крышами домов возвращаются птицы. Из клуба вываливается компания; видят такси с зеленым пока огоньком и направляются к ним. Кто-то зовет Грабовскую. Яна оборачивается.
– Мы поедем без них, – безапелляционно заявляет Данька и бормочет: – Надо ж так обдолбаться…
Заталкивает ее в машину.
– Поучи меня жизни еще… – возмущается Янка. – Teacher, leave the kids alone! Как будет я вас люблю по-французски?
– Я вас люблю или люблю по-французски?
– Пошляк…
Данька отворачивается в окно и негромко говорит:
– Je vous aime.
…И все-таки с начала, то есть с осени.
Река вздувалась и шипела, выползая из берегов, рассыпалась, заполняя собой город, превращалась в бесконечный октябрьский дождь. По гибкому, чуть вибрирующему среди зарослей дождя мосту шагал темный и мокрый человечек.
Он смотрел сначала вниз – вздыбленная шерсть реки волновалась под порывами тяжелого ветра, тростинки дождя колыхались, дрожали, уходили все выше.
Он оглянулся – на берегу дождь постепенно редел, ближе к острову, наоборот, темнел и клубился. Мост выгибался между двумя дождями и постепенно подходил к концу. Человек шел все дальше и вскоре исчез вместе с островом, который оброс дождем так сильно, что стал частью реки.
Такая уж была эта осень – лихорадочные, совсем майские ливни с торжествующего воя и гула переходили на захлебывающийся плач; остепенившись, входили в ритм и обрушивались на город с тяжелой размеренностью небесных маршей. Бледное, умытое, до жестяной белизны стертое солнце сверкало, слепило нещадно и холодно, так продолжалось уже не первую неделю, но вот сегодня было тепло и просто ветер. На лестнице ветер распахивал окна, рамы скрипели в тишине обезлюдевшего здания. Вниз по ступенькам текла позабытая пыль. Четвертый этаж, конец коридора, окно, настежь, лейтенант Ворон остановился и посмотрел вниз. Клочья листьев и туч, середина солнца. Ветер густой и свежий, дышишь, как пьешь, и чем больше, тем больше хочется. Дальше по улице заурчала машина. Дружинники входили в город.
