Читать «Ледяное сердце Златовера (бдп-5)» онлайн - страница 51

— Отдохни пока, — велел Ковач, будучи не в силах оторвать от меча глаза. — Я почищу его, отполирую и наточу.

Звенигор, чуть пошатываясь, — и впрямь устал! — вышел из жаркой кузни на дивно прохладный простор, доковылял до большой бочки под водостоком, оперся руками о край и уронил голову в воду. Пока он не вынырнул, я думал, что понял, отчего у Ковача сбежал подмастерье. Потом он вскинулся, отхлестнув волосы назад, и окинул мир и меня глазами, искрящимися блаженством и восторгом, а холодная вода с волос лилась на его испятнанные копотью плечи и спину.

— Если бы ты знал, — признался саламандр, — как давно я мечтал это сделать!

Потом мы оба валялись в траве, наблюдая за бегущими по небу облаками, и дремали под доносившийся из кузни вжик стали о точильный круг, а потом Ковач вышел из кузни, неся меч на вытянутых руках, благоговейно и бережно, как ребенка, и Звенигор поднялся ему навстречу. Он принял меч и поймал солнце его отточенным острым краем. Ковач прикрыл глаза ладонью.

— Что я должен вам, Мастер?

Кузнец замотал седой гривой.

— Деньги — пыль, — сказал он. — Вода в пригоршне, сколь не береги — утекут. Я бы… я бы сыном тебя назвал, если бы ты остался. Я бы такого кузнеца из тебя сделал, что дивился бы весь мир, а гномы краснели бы и прятались в бороды от стыда. Но ты ведь не останешься?

— Прости. Ты не поверишь, но я… я хотел бы, Мастер! Я даже не могу обещать тебе, что вернусь. У моего отца на меня прав больше, чем у меня самого, и так вышло, что именно сейчас эти права заявлены. Прости.

Они обнялись, как родные, с такой взаимной благодарностью и страстью, что я всерьез испугался, как бы Ковач Звену от полноты душевной кости не переломал.

А потом Мастер вновь сел на выщербленные ступени, раскурил трубку, словно не мыслил жизни без зловонных дымов, и провожал нас сожалеющим взглядом, пока мы седлали коней, да и после, когда мы удалялись прочь по пыльной дороге.

* * *

Кони ступали неспешно, пыль клубилась за ними и поднималась нам до колен. Я рассматривал новооткованный меч. Был он мне тяжеловат, и в руку приходился неудобно: ладонь у Звенигора шире. Я порадовался, что мне им не махать, и подумал, что раз Звен все время ковки держал его в руках, то ничего плохого к своему хозяину эта штука иметь не может.

От гарды на длину ладони меч, собственно, не был еще мечом, то есть чем-то, способным колоть или рубить. Тут шел гладкий округлый стержень, овальный в поперечном сечении. Это сделано для крепости, объяснил мне Звен, потому что именно здесь, в первой четверти клинка — его общеизвестное слабое место. Мощный удар чаще всего ломает его именно здесь. Дальше меч расширялся, переходя в собственно клинок, заостренный на обоих краях, с ребром жесткости по центру и концом, выведенным в форме буквы «V», уплощенным и заточенным. И Звенигор был так доволен этим делом в том числе и своих рук, что я не стал ему говорить, что в принципе терпеть не могу мечей, потому что одна из этих красивых штук лишила жизни моего первого настоящего друга, принца Рэя. Мне не хотелось отнимать у него этот восторг: в сущности, есть вещи и поважнее моего личного мнения, да и если уж Рэю приспичило, он, надо думать, даже не имея при себе меча, что мне, правда, трудновато представить, нашел бы какой-нибудь иной способ покончить с собой. С большим трудом отогнал я от себя черные мысли о той, плохо закончившейся сказке, и вернулся к своему спутнику.