Читать «Куры не летают (сборник)» онлайн - страница 223

Когда прилетаю из Америки, он, проходя мимо моего дома, смотрит, как вор, на окна маминой квартиры. Я не сторож ему и не судья. Помню, как после очередного чтения стихов в моей комнате он, развалившись на диване, советовал мне писать о партии и комсомоле, чтобы напечатали хотя бы в районке. (Сам такое придумал или кто-то ему шепнул?) Всегда косил от студотрядов то в Джанкой, то в колхозы. Кто подписывал ему эти липовые справки? Отец его был, кажется, сержантом-охранником в районном КГБ, а потом спился и, когда его настигала белочка, гонял всех, с кем жил в квартире. Дружок постоянно менялся: то он был буддистом, то христианином, то курил анашу, то носился с идеей писать диссертацию. У них все время жили какие-то тетки, квартирантки, в квартире пахло лекарствами, ржавой водой из умывальника и принесенной из подвала картошкой. Вроде бы еще были поэзия и высокие идеалы, он пытался всем помочь, везде бывать, мало пить и распространять сплетни. Привязывался к женщинам старше себя. Когда-то, после того как купил в букинистической лавке несколько томов древних философов, закрылся в квартире и как будто прочитал все, а выйдя из своего добровольного заточения, заговорил как философ.

Однажды зимним днем мы шли по улице, был снег и легкий морозец, – и вдруг он снимает свои ботинки и носки и идет по снегу. Или он тогда тренировал дух и тело на манер японских самураев – один только японский бог знает. И когда все было решено (очевидно, не нами, а тем, кто чертил на наших ладонях линии судьбы), я в течение всего времени нашей дружбы чувствовал какой-то странный взгляд в спину, как дыхание. А теперь сами собой всплывают детали, которые мне говорят, что я не ошибался ни тогда, ни, думаю, сейчас. Оказывается, он предлагал ей свою квартиру, когда она только обустраивалась в Тернополе. Комнату для проживания – бесплатно. Он с мамой должен был ютиться в одной, а она – в другой. Видимо, в расчете, что в одну из ночей он окажется в нужной комнате и постели. Что мама его названивала ей, говорила, как он ее любит и прочие банальности.

Этот постоянный взгляд в спину. Присвоение несвойственного ему воздуха. Попытки взмахнуть крыльями (хотя они у него куриные). Что-то затаил он такое в обиде на алкоголика-отца, который организовывал им концерты по заказу трудящихся, или на природу, осыпавшую его лицо прыщами, с которыми он боролся и от чего невероятно страдал, а теперь зашил их рыжей бородой. Нечто неуловимое, как постоянно бегающие глаза – перехватить этот взгляд невозможно, только чувствовать, когда он, прищурившись, смотрит тебе в спину.