Читать «Крымская война. Соратники» онлайн - страница 83

Надо было как-то жить дальше. Благо, мичман почти не оставался наедине со своими мыслями - вокруг были раненые, врачи и... сестры милосердия. За больными в госпитале ухаживали в-основном, пожилые матросы, отставленные за немощью, от службы, но имелись и добровольные сестры. Барышни из семей флотских, армейских офицеров и городских чиновников наперебой предлагали помощь в уходе за увечными и недужными защитниками Отечества.

Девушка, ходившая за мичманом, выделялась на фоне «благотворительных барышень». Такой, подумал Федя, место в тыловом госпитале, каких много было в Севастополе в 1914-м - 1916-м годах. Типичная сестра милосердия, вчерашняя гимназистка или горничная, лет девятнадцати от роду. Маленькая, худенькая, с остреньким подбородком и носиком, волосами, укрытыми широким платком, Дарья Михайлова была дочерью матроса 10-го ластового экипажа, погибшего при Синопе. Сирота, она продала оставшийся от отца домишко, обменяла на лошадь кормилицу-коровенку. Соседи объявили сироту помешанной, а она накупила дешевого полотна, штопаного казенного белья, какое задешево продавали из флотских цейхгаузов, уксуса, дешевого вина для подкрепления раненых, две дюжины глиняных кружек, и отправилась на войну. Пришлось, правда, предпринять кое-какие меры маскировки: срезать косу и переодеться в старые отцовские робу и портки. Близ татарского селения Хаджи-Булат Дарья прибилась к линейному полевому госпиталю. Но ее повозка так и не стала «каретой горя» - при Альме наши войска почти не понесли потерь, и Дарья Михайлова вернулась в Севастополь с обозом раненых французов.

Здесь девушка упросила оставить ее при Морском госпитале. Идти было некуда; перевязочные материалы и прочее она сдала для раненых, лошаденка с тележкой, единственное ее имущество, приспособили к больничному хозяйству. Кто-то из врачей, оценив старательность и неутомимость матросской дочери, стал обучать ее уходу за ранеными. Пока Дарье Михайловой поручали «легких», и одним из них оказался контуженый мичман с «Заветного».

Слушая эти рассказы, Федя подумал, что эти история ему смутно знакома. Но вот откуда? Мичман знал, что во время Севастопольской Обороны прославились врачи и медсестры с обеих сторон: хирург Пирогов, создатель военно-полевой хирургии; Флоренс Найтингейл, внедрявшая в полевых госпиталях принципы санитарии и снизившая смертность среди раненых с 42-х до 2-х процентов. Великая княгиня Елена Павловна, основавшая Крестовоздвиженскую общину милосердных сестер. Но Дарья Михайлова...

И тут он вспомнил.

Ну конечно! Даша Севастопольская, героиня детских книжек, чей бюст, в числе прочих, украшал здание Севастопольской панорамы! Та самая тихая, остроносенькая девушка, что ухаживает за мичманом Красницким!

Но ведь это ужасно! Знаменитая героиня (ладно, еще не героиня, но ведь этот тот же самый человек?), спасает его, здорового детину - и от чего? От черной меланхолии? Тратит силы, время, отнимая их у других раненых? Срам, стыд...