Читать «Красавицы не умирают» онлайн - страница 69

Однако смелость виконта имела пределы. Представляя, какой скандал вызовет его женитьба на падшей женщине среди аристократической родни, де Перрего не решился на венчание. Таким образом, брак оказался заключенным не по правилам, а следовательно, не мог быть утвержден французским генеральным консулом в Англии, как того требовал закон.

Вероятно, это подействовало очень угнетающе на Ма­ри, здоровье которой продолжало ухудшаться. Она не могла не знать всех признаков скоротечной чахотки и не сознавать, что приговорена. Свадьба, казавшаяся теперь смехотворной, и замужество, не имевшее никакой силы во Франции, доканывали ее.

Вернувшись, виконт и виконтесса де Перрего по вза­имному согласию предоставили друг другу полную свобо­ду. Единственное, что напоминало Мари о лондонском вояже, — это фамильный герб, который появился на дверцах ее кареты и на столовом сервизе.

...Мари оставалось жить совсем немного. Ее мучили кашель, бессонница. Она ослабла так, что целыми днями лежала в постели, собирая силы, чтобы подняться вечером хоть на пару часов.

Мари изо всех сил цеплялась за жизнь. Она поехала лечиться в Висбаден. Поначалу здесь ей стало немного лег­че, и ее снова стали видеть в казино, на балах. Но призрак приближающейся смерти снова возникал перед несчастной. Мари, как бы ища менее мучительного конца, пускала ло­шадь галопом на самых опасных тропинках, словно желая сорваться в пропасть. Но ей суждено было иное.

Вернувшись в Париж, «дама с камелиями» в послед­ний раз появилась в театре. «Она выглядела так, словно вышла из могилы, чтобы поквитаться со всеми блестящими молодыми дураками... покинувшими ее».

Спасительное, как ему казалось, удаление от Мари, сыграло с Дюма злую шутку: он все больше думал о ней, мучился тоской и недобрыми предчувствиями. Оказалось, он любил ее больше, чем предполагал сам. Письмо, по­сланное ей, было продиктовано желанием снять с души камень.

«Через неделю после того, как вы получите это пись­мо, я буду в Алжире. Если я найду на почте хотя бы за­писочку от вас, из которой узнаю, что вы простили мне то, что я совершил почти год назад, я возвращусь во Францию менее грустным, если вы отпустите мне грехи, и — совершенно счастливым, если найду вас в добром здравии.

Ваш друг А.Д.».

Ответа Александр не получил.

                                                             * * *

Судьба не пощадила Мари даже напоследок. Она лишний раз убедила умирающую в том, как призрачна была власть ее красоты над людьми. Игрушка сломалась — и ее вы­бросили в угол, желая найти что-нибудь новенькое, рабо­тающее безотказно. В заполненной недавно гостями квар­тире на бульваре Мадлен было пусто. Тяжелые шторы не подымались. И даже попугай, наученный хозяйкой печаль­ной песенке, понуро молчал, напуганный сумраком.

Мари, в отчаянии от пустоты и безмолвия, окружав­ших ее, написала письмо де Перрего. Она просила про­стить ее за принесенные страдания и не дать ей умереть одной: «Молю вас на коленях...», «скорее — прощение».