Читать «Красавицы не умирают» онлайн - страница 66
Людмила Третьякова
Между тем жизнь с женщиной, избалованной золотом, легко сорившей своими «печальными деньгами», не могла не пугать его. Как и где достать средства на ложу в театре, ужин, дорогие коробки конфет, букеты камелий? Начинающий литератор, Александр зарабатывал за месяц столько, сколько стоил один вечер с Мари. Все чаще и чаще он обращался за помощью к отцу, чего не любил, от чего страдал и что не приносило удачи.
Дюма-старший и сам часто сидел без денег. Те сто франков, которыми он время от времени ссужал сына, конечно же, не избавляли Александра от денежных затруднений.
К нехватке денег прибавился острый дефицит времени. Александр не принадлежал к беззаботным шалопаям, вся жизнь которых без остатка тратилась на развлечения. Он зарабатывал, сидя за столом с пером и бумагой в руках. Каждая строчка, стоившая всего лишь несколько десятков су, требовала времени, спокойствия и определенного душевного настроя. Эти строчки единственно давали ему заработок.
Но Мари совсем не хотела принимать во внимание подобные обстоятельства. По утрам Дюма получал от нее записку с перечнем поручений, которые предстояло выполнить «дорогому Аде». К вечеру он заезжал за Мари, они ехали обедать, потом он сопровождал ее в театр, затем следовал ужин на бульваре Мадлен в обществе друзей Мари. Александр оставался у нее до утра или возвращался к себе перед рассветом, чтобы через несколько часов все начать снова...
Дюма чувствовал, что такой распорядок жизни напрочь выбивает его из колеи, обрекает на постоянное бездействие и заставляет махнуть рукой на литературную карьеру. Но отдалиться от Мари — это значило сейчас же ее потерять. Александр не сомневался, что его место будет немедленно занято другими — теми, кто в избытке обладал и деньгами, и временем. Дюма и так подозревал, что Мари не слишком искренна, уверяя, что он один занимает ее мысли. Чем чаще она ему это говорила, тем чаще он представлял Штакельберга и Эдуарда Перрего, неотступных поклонников Мари, вновь в ее кровати. С ревнивым чувством он замечал, как Мари пишет и отсылает со служанкой записочки. Для кого? Не обманывает ли она его?
В такие минуты в нем закипала кровь предков-негров с экзотических островов. Он успокаивался только тогда, когда уставшая за день Мари, закутанная в шерстяную ткань и надрывно кашлявшая, садилась на ковер у камина и прижималась к нему вздрагивающим горячим телом. В эти минуты жалость переполняла его, и он стыдился своих подозрений.
Однако, в сущности, Дюма не обманывался. Мари даже и против воли вынуждена была поддерживать отношения со своими покровителями. И на голубой бумаге появлялись: «Дорогой Эдуард», «Нед, дорогой...» Единственным их преимуществом перед ним были деньги — ненавистные, проклятые...
Тонкий ручеек недоверия и тревог, просочившийся в отношения Дюма и Мари, медленно, но верно подмывал их союз. Их встречи делались все реже и реже, заканчивались, как правило, взаимными упреками. В конце концов Александр решил взять на себя инициативу разрыва.
«Дорогая Мари, я не настолько богат, чтобы любить вас так, как хотелось бы вам. И поэтому давайте забудем оба: вы — имя, которое вам было, должно быть, почти безразлично; я — счастье, которое мне больше недоступно».
