Читать «Красавицы не умирают» онлайн - страница 49
Людмила Третьякова
Но Алена брови сдвинула:
— Ступай, и больше я с тобой говорить не хочу. Барину же своему передай — никогда на это не соглашусь ...
Однако где было девочке-подростку знать, какую интригу затеял против нее Лосев: сказал Чаликовой, что, мол, дала слово уехать с ним. Крупный скандал вышел. Алена целый месяц оплакивала свою несчастную любовь. Гусар же искуситель, казалось, навсегда скрылся с ее горизонта.
И вот однажды сидит она со своей опекуншей в гостиной у окна и видит, кто-то едет в санях, пьяный- препьяный. Песни поет. Чаликова присмотрелась, так и ахнула: «Это же Лосев! Что с ним сделалось, с бедным, как жаль его! Примерный был офицер, никогда не видела, чтобы он был пьян. Слава Богу, мужа нет...»
После истории с Лосевым Чаликов строго-настрого запретил своей жене пускать офицеров в детскую, где вместе с дочками хозяев жила и Алена.
Прошло некоторое время, и вот, когда Чаликовых дома не было, перед глазами Алены в ее комнате появился Лосев.
— Как вы вошли сюда? — ужаснулась девушка.
— Узнал от человека, что вы одни, — чистосердечно признался Лосев. — Попрощаться пришел. Совсем еду в Петербург.
У Алены душа замерла, но она постаралась ответить как можно спокойнее:
— Счастливый вам путь.
— Я прошу вас проститься со мной хорошо, а мне этих слов недостаточно. Может, в последний раз видимся!
Он подошел к девушке и прижал ее так крепко к себе, что ей показалось, сейчас задохнется. Поцеловал и отпустил. Алена упала на подушку, услышала быстрые, удаляющиеся шаги и стук захлопнувшейся двери. Вот и всё. Кончилась ее первая любовь.
«Ну, что я тогда перечувствовала, когда меня он поцеловал: стыд, гордость, меня мучило, что мужчина в первый раз в жизни меня поцеловал. Любимый мужчина. Я за грех почитала любовь, думала, он меня унизил... Мне стыдно было и глядеть на свет Божий. Да кому было и рассуждать — мне тогда только десять минуло, одиннадцатый пошел. Я начала задумываться и плакать, ибо я поняла, что я его любить стала... И так он уехал навсегда, и никогда я с ним не виделась. Вот тут я поняла, что я очень его любила, и дала себе слово, когда человек найдется, который будет на него похож, за того и выйду, разумеется, прежде полюблю», — на склоне дней своих писала старушка Щепкина, вспоминая свою первую любовь. А ведь так и случилось!
* * *
Однажды Веригин, берейтор графа Волькенштейна, служивший раньше у Салаговых, расхвастался перед актером крепостной труппы Михаилом Щепкиным, что, мол, у него в любовницах не какая-нибудь конопатая Лушка, а самая настоящая турчанка. Легко представить, какое впечатление могли произвести такие разговоры в курском захолустье! И видимо, произвели, если Щепкин сказал:
— Не верю, Веригин! Покажи мне ее...
— Изволь! Только просто так граф в Ахремовку, где живет моя любезная, не отпустит! Надо что-то придумать...
Им сопутствовала удача. Повод заявиться туда возник сам собой: граф, театрал и меломан, снарядил несколько понимающих в музыке людей, прослышав, что в деревне Ахремовке, где было имение Чаликовых, продаются духовые инструменты.
