Читать «Красавицы не умирают» онлайн - страница 47
Людмила Третьякова
Однажды Алена увидела, как княгиня за какую-то провинность высекла дочь, а та у нее поцеловала руку.
— За что ты руку целовала? — озадаченно спросила Алена.
— За то, что маменька меня уму-разуму учит... — отвечала девочка.
— Я этого никогда не сделаю, — решительно тряхнула черноволосой головкой Алена. — Чтобы руку целовать за то, что высекли?!
Девочка оказалась очень смышленой, легко выучилась читать, считать, но всего более удивительно то, что она очень рано научилась отличать дурное от хорошего. Ее пробовали подсылать в людскую, чтобы узнать, какие разговоры идут о хозяевах, но это вызывало у Алены протест: «Я не сродна была на это... Я всегда это считала низким для меня...»
Безыскусственно и искренне, самыми простыми словами описывает Щепкина таинственный процесс пробуждения женственности, ту неуловимую пору, когда кокон превращается в бабочку.
В Туле, куда перевели полк Салагова, хорошенькая, как кукла, турчанка оказалась в центре внимания на местных балах и обедах. Гусары-усачи говорили ей: «Поцелуй!» — и дарили конфеты.
Алене очень хотелось выглядеть взрослой барышней. Она упросила княгиню купить ей туфельки на каблуках, стала вертеться у зеркала и однажды, желая стать еще пригожее, остригла себе ресницы, за что чуть было ее не выпороли. На ночь, подсмотрев, как это делает княгиня, натерлась кислым молоком.
«Все проказы мои тем не кончились, — вспоминала Елена Дмитриевна. — Нет, тем не унялась. Мне очень нравилось, что напереди у всех женщин хорошо, я давай и себе устраивать так же... Напихала себе оба чулка за пазуху и старалась, чтобы возвышение было выше. Я почти оба чулка на одну сторону запихала и сделала себя кривой, но была очень довольна. Прихожу к княгине и стою возле нее, она смотрит на меня и сейчас заметила и говорит: «Что это?.. Посмотри, мать моя, что она себе за пазуху наклала!»
Как иногда шутят с красивыми девочками, Алене говорили, что один человек хочет жениться на ней — только, мол, у господ разрешенье получит. На это Алена важно отвечала:
— Пусть прежде спросит, пойду ли я за него. Меня никто принудить не может. Я турчанка и вольная.
— Ишь, какая гордая... — смеялись в людской.
— Конечно, я за господского человека не выйду никогда!
Где семилетке, только что молочные зубы потерявшей, знать, что будет годков так через двенадцать? А ведь выйдет за господского, за крепостного, ничего не убоится... Но я еще не рассказала, какие таланты открывались в турчаночке, уже перестававшей быть озорной малышкой.
* * *
К одиннадцати годам девочке снова пришлось поменять крышу над головой — Салаговы отдали Алену в офицерскую семью Чаликовых. Однажды к ним пришла соседская девушка в нарядной кофточке. Алена быстро сообразила, как надо сделать выкройку, и, к всеобщему удивлению, сшила кофточку, не хуже заправской портнихи. Руки у девочки оказались золотые: она научилась прекрасно вышивать, и гусары сулили ей 25 рублей, чтобы она им золотом да серебром расшила двуглавых орлов на офицерских сумках.
