Читать «Красавицы не умирают» онлайн - страница 48
Людмила Третьякова
Разумеется, красивая девочка-подросток притягивала к себе пылкие взоры офицеров, среди которых по воле судьбы росла. И ее молодое сердечко не было вполне равнодушно ко вниманию удальцов в расшитых доломанах.
Пожалуй, лишь один из них, высокий, богатырского сложения, обросший густыми усами и бакенбардами, внушал ей ужас. Завидя его, Алена старалась поскорей удрать.
— Куда? Вернись-ка, голубушка!.. — кричала ей вслед Чаликова.
— Боюсь, страшный какой...
Слух о том дошел до офицера-богатыря.
— Каково же! Меня она боится! Чем же я вам, Аленочка, страшен кажусь?
— Да волосами очень уж обросли...
— Что же делать? Так надобно для того, чтобы иных детей пужать! Но тебе, моя турчаночка, нечего бояться. Вот скоро я уеду, посиди хоть немножко с нами...
На прощанье великан просил девочку: «Вот теперь поцелуй меня, я уезжаю, и, может, мы никогда не увидимся».
И правда, больше они не увиделись. А великан этот был один из самых прославленных русских генералов, герой войны 1812 года Яков Петрович Кульнев. Храбрец и добрейшая душа, он пользовался любовью не только у себя, но и во вражеском стане. Шведы, зная о его рыцарском поведении по отношению к населению, избегали стрелять в него.
Кульнев героически погиб вскоре после начала войны с французами, не успев исполнить своей мечты, о которой как-то поведал брату: «...Не выходит у меня из головы поймать Бонапарте и принести его голову в жертву наипервейшей красавице; не назови это химерою, ибо все на свете сотворено для прекрасного полу».
Браво, Кульнев! Жаль, что пригожая турчаночка не отгадала в вас тогда героя и рыцаря. Ей, молоденькой дурочке, был по сердцу другой...
* * *
Зачастил к Чаликовой гусар Лосев. Тогда мода пошла — мужчины стали носить сережку в одном ухе. Вот он и говорит Алениной покровительнице: мол, ухо проколол, нет ли сережки на короткое время. Чаликова ответила отказом, но обратилась к Алене: «Нет ли у тебя?» Девушка вспыхнула, вынула из уха сережку и протянула Лосеву.
Через некоторое время Алена напомнила гусару о ней. А он шепнул ей на ухо: «Как сделаетесь моею, тогда и отдам».
Стал Лосев осаждать Алену. Подослал к ней жену своего денщика.
— Мой барин покоя не дает, просит вам сказать, что влюбился смертельно и желает на вас жениться. Да только такую молодую вас не отдадут, а потому просит он поверить ему. Уедете с ним в другую деревню и там повенчаетесь. Так что передать барину?
Осторожная Алена, как ни ныло ее сердечко по бравому гусару, ответила решительно:
— Я на это никогда не соглашусь. У меня есть благодетельница. Пусть поговорит с ней. Коли даст она согласие — выйду. А увезти себя не позволю. Я наложницей быть ни у кого не соглашусь...
— Ах вы, матушка, да сжальтесь, пропадет мой барин-то. Он сказал, когда вы ему откажете, то он будет развратную жизнь вести, и пить, и гулять, и что вы будете всему виноваты... Сжальтесь...