Читать «Король-Солнце (The Sun King)» онлайн - страница 66
Нэнси Митфорд
Согласно заведенному правилу, королевская семья никогда нс оставалась в доме, где кто-то умер (по этой причине простым людям запрещалось умирать в королевских резиденциях). Людовик отбыл на несколько дней в Сен-Клу к Мсье, а в Фонтенбло тем временем шли приготовления к его приезду. Там короля ожидали дофина и Ментенон. Мадам дс Мснтенон одевалась всегда очень строго, предпочитая темные цвета. Но в этот раз она переборщила. Ее чрезмерно подчеркнутые траур и печаль заставили короля расхохотаться, и он не смог удержаться от соблазна подшутить над ней. Сам Людовик к тому временем вполне оправился от потери, если для него это действительно была потеря, и пребывал в отличном расположении духа. Госпоже Мснтенон отвели покои усопшей королевы.
Если король и впрямь собирался жить согласно христианской морали, то есть соблюдать санкционированную церковью моногамию или воздержание, то должен был в скором времени вступить в брак. Ему было всего сорок пять лет, и, конечно, ему нужна была женщина. Однако выбор у короля был ограничен. Привозить в Версаль иноземную принцессу, которую в глаза не видел, он нс желал. У дофина уже подрастали два здоровых сына. Герцог Анжуйский, будущий король Испании, появился на свет вскоре после рождения герцога Бургундского. Наследников для королевства Франции, похоже, хватало. Людовик мог бы взять себе в жены знатную француженку, по даже морганатический брак был чреват опасными раздорами в королевском семействе. Дети, родившиеся в результате этого брака, вполне законно могли оспорить права обожаемого дю Мэна. К тому же хорошо знакомые королю дамы восторга у него не вызывали. При других обстоятельствах он, вероятно, женился бы на мадам де Монтеспан. Но скандалы, связанные с се именем, ужасный характер, чрезмерная полнота, а также наличие мужа (немаловажный факт), и, самое главное, то, что король больше нс любил се, лишали Атенаис каких бы то ни было шансов. Все другие женщины, с которыми Людовик XIV дружил, были замужем. Оставалась только госпожа Ментенон. Она была красивой и привлекательной, с яркими блестящими глазами. Для своего возраста — ей в то время исполнилось сорок восемь лет — она выглядела молодой, но уже нс могла иметь детей; королю было с ней интересно, она умела развеселить и позабавить его, о чем свидетельствуют ее письма. Но самое главное, она была благоразумна. Набожная и корректная, она держалась при дворе с подчеркнутым достоинством, говорить с ней и слушать се было одно удовольствие. Кроме того, король се любил. «Он любил меня, это — правда, — скажет она по прошествии лет, — но только в меру своих способностей, ибо мужчина, нс одержимый страстью, не бывает нежен». С годами чувства Людовика к госпоже Ментенон крепли, хотя сама она, вероятно, и нс догадывалась, как сильно король к ней привязан. Он, похоже, любил ее больше, чем она его.
Когда именно они поженились, никто не знает. После смерти короля госпожа Ментенон сожгла все брачные документы, сказав, что хочет остаться загадкой для будущих поколений. Их секрет строго хранили все немногочисленные участники брачной церемонии, которая состоялась, по всей видимости, в крохотной молельне королевских покоев в Версаче. Предполагают, что свидетелей было трое: Пер ла Шез, очаровательный и озорной мсье Арле, архиепископ Парижа, проводивший церемонию, и Бонтам, личный слуга короля. Свадьба состоялась осенью 1683 года, вскоре после возвращения двора из Фонтенбло в Версаль. В августе папа послач свое благословение королю и реликвии святого Кандида для мадам де Ментенон. В начале сентября она написала письмо своему незадачливому брату, который был для нес как заноза. Ментенон просила его ни в коем случае не приезжать к ней в Фонтенбло. «Причина, по которой я не могу увидеть тебя, - писала она, - так значима и так чудесна, что нс может тебя не обрадовать». Письма Ментенон к брату никогда не отличались любезностью, и на этот раз она закончила в свойственном ей манере: «Ты уже стар [ему было сорок дсвять|, у тебя нет детей и нет здоровья; что еще тебе нужно, кроме отдыха, свободы и благочестия?» Младшая двоюродная сестра Ментенон, госпожа Кэлю, находившаяся в это время с ней, вспоминает, что никогда не видела кузину в таком возбужденном состоянии, как тогда во время пребывания в Фонтенбло. 20 сентября Ментенон написала своему исповеднику аббату Гоблену, что се волнениям пришел конец и она с нетерпением ждет возможности поведать ему, что именно принесло это успокоение, и поделиться с ним своим счастьем. Мадам Ментенон просила священника помолиться за нее.