Читать «Король-Солнце (The Sun King)» онлайн - страница 128

В возрасте почти восьмидесяти лет скончался лич­ный слуга короля Бонтам, и его смерть стала ощутимой потерей для Людовика XIV. Бонтам служил у короля почти всю жизнь и сорок лет был управляющим Верса­ля. Он знал секреты короля (и всех остальных) и являл­ся одним из свидетелей на его втором бракосочетании. У старого слуги была и своя госпожа Ментснон, жен­щина, с которой он жил и которая, возможно, явля­лась ему женой. Будучи одним из самых могуществен­ных людей королевства, он никогда не задирал носа и разговаривал с королем, как старая добрая нянюшка, никогда не злоупотреблял своим влиянием на Людови­ка. После смерти Бонтама его место занял сын.

Затем наступил черед Якова И. Король ни к кому не проявлял такого душевного благородства, как к своему двоюродному брату, этому печальному и малоприятно­му человеку, в годы его изгнания. Правда, Людовик счи­тал, что короли отличаются от простых смертных тем, что являются помазанниками Божьими на земле. Ода­ривая почестями короля Якова, Людовик утверждал свою веру в святость коронования. В любом случае он замечательно относился к своему несчастному кузену и всей его свите, какими бы скандальными они ни были и какие бы козни ни строили. Ссыльный король имел роскошную резиденцию, великолепные наряды и стол, полный яств. Людовик снабдил его французскими ко­раблями и французской армией, потерпевшей сокру­шительный разгром в Ирландии; он заставил двор ока­зывать Якову и его супруге наивысшие почести, позволил кузену украсить свой герб цветками лилии и допускал к выполнению священных пасхальных обязан­ностей, вменяемых королю Франции! Людовик не по­вел и бровыо, когда Яков шумно вошел в его часовню с мечом на поясе, который вынул из ножен во время вручения символа веры, представляя себя ее горячим поборником. По его словам, он унаследовал этот пост от Генриха VIII. Вынужденный по политическим сооб­ражениям подписать Ризвикский мир, означавший при­знание Вильгельма Оранского королем Англии, Людо­вик XIV смиренно попросил у Якова прошения, сказав, что сделал это формально. Его щедростью по отноше­нию к «бедному королю», находившемуся на смертном одре, объясняется сама, пожалуй, странная в жизни французского монарха ошибка.