Читать «Колпак с бубенцами, или же Зависть. Гиперион. Падение Гипериона» онлайн - страница 14

Отколь, и кто нам это ниспослал?

А нашей страсти зримые плоды --

Божественные символы, во плоть

Облекшие невидимую жизнь --

Бессмертную, и сущую везде.

И в мире новом ты -- светлее всех,

Всех остальных собратьев и Богинь!

Борьба меж вами нынче, и мятеж:

Отцу враждебен сын. Я видел: пал

Мой первенец, развенчанный отец,

Меня -- меня! -- моливший: "защити!"

Но был неотразим сыновний гром,

И я в туманы спрятал бледный лик...

Свою погибель чуешь? Неспроста,

Коль Боги не походят на Богов!

Я создал вас божественными встарь:

Суровы, строги, безмятежны, вы

Миропорядок божеский блюли.

А ныне стали страх, томленье, гнев,

И лютость вам присущи наравне

Со смертными, чинящими раздор

В юдоли бренной... Сын мой, это знак --

Прискорбный знак паденья и конца!

Но не сдавайся! Ты могуч и смел,

Ты -- горний странник, несомненный Бог!

О, дай отпор годинам тяжким, полн

Эфирной мощи! Я же -- только голос,

Безликий, точно ветер и прилив --

Как ветер и прилив, сыны стихий.

Но ты -- иной. А посему -- спеши

Опередить беду. Хватай стрелу,

Покуда лучник целится! Стремись

На землю: Крон спасения взалкал!

А я крылатый огнь оберегу

И буду небесам опекуном".

Вселенский шепот слыша, исполин

Восстал тотчас, и поднял к сонму звезд

Свой лик, раскрывши веки широко.

Уран умолк. Но, веки широко

Раскрывши, все глядел на сонмы звезд

Гиперион... А после, как ловец

Жемчужин, прыгающий с борта в хлябь,

Склонился Бог -- и с кромки межевых

Свинцовых туч беззвучно канул в ночь.

КНИГА II

В один и тот же быстрокрылый миг

Низринулся Гиперион стремглав,

А Крон и Тейя край узрели, где

Рыдала Рея, и Титаны стон

Вздымали. Слезы падали во мглу,

Стенанья глохли: яро грохотал

Незримый водопад, и горных рек

Незримых раздавался грозный рев --

И стонущий не слышал сам себя.

Скала скалу теснила, всяк утес

К соседнему склонялся, точно зубр,

Челом к челу встречающий врага:

Они смыкались в каменную сень,

Изгоям дав угрюмейший затин.

Сидевшему -- престолом был гранит,

Лежавшему -- постелью был базальт,

Иль сланец... И не все тут собрались:

Иной был в узах, странствовал иной.

Терзались Кой, и Гиг, и Бриарей,

Порфирион, и Скорбий, и Тифон,

И много прочих, грозных силой мышц, --

Терзались там, где каждый тяжек вздох,

И стиснутых зубов не разожмешь,

И ни один сустав согнуть нельзя --

Настоль вязка мрачнейшая среда,

Облекшая страдальцев -- лишь сердца

Трепещут и колотятся, гоня

Из жилы в жилу судорожно кровь...

Скиталась бесприютно Мнемозина,

Блуждала Фойба от луны вдали:

Бродяжить были многие вольны --

Но большинству пришлось ютиться здесь.

Застыли там и сям громады тел --

Не столь печально хмурое кольцо

Камней священных, древних кельтских глыб --

На пустоши, когда вечерний дождь

Заморосит в унылом ноябре,

Заброшенное капище кропя.

Но все крепились: ни глагол, ни жест,

Ни взгляд не выдавал ничьей тоски.

Давно и втуне ярость исчерпал

Поникший Крий, в осколки раздробив

Булатной палицей ребро скалы.

Но шею змия стискивал Япет

В огромном кулаке, -- а змий давно

И жало вывалил и, словно плеть,

Обвис, казненный -- ибо не дерзнул

Зевесу ядом в очи плюнуть гад.

И распростерся подбородком вверх