Читать «Когда смешно, тогда не страшно» онлайн - страница 49
Михаил Задорнов
— Это два куста.
— Два куста? —недоверчиво переспросил таможенник.
— Да, два высушенных куста, — подтвердил я с максимально честным выражением лица.
Правда, тут же почувствовал, что мои слова все - таки не сошлись с его картинкой и еще с чем - то.
— Для чего же вы везете их с собой? Я решил оставаться честным до конца:
— Для бани.
— Два куста для бани?!
Что-то в его программе разошлось окончательно. Он обратился к стоящим за мной людям:
— Очередь ко мне больше не занимайте. Я понял, что попал надолго.
— Итак, два куста для бани? — переспросил он, напряженно пытаясь представить, как я буду в бане высаживать два куста.
— Да, для бани! — Все еще следуя советам друга, я старался не ляпнуть ни одного лишнего слова.
— А зачем вам два куста в бане? Объясните, пожалуйста!
Этим вопросом офицер был явно доволен. Словно поймал арабского террориста.
— Бить себя ответил я со всей честностью, на которую был способен.
—Бить себя? В бане?!
По его глазам я понял, что он стал с этого момента подозревать меня уже не в терроризме.
—Да, бить себя в бане. По спине. Вот так, — показал я жестом.
Наступила пауза. Таможенник нарушил ее первым:
—А вы в бане голый находитесь?
—Да.
— Вы что, мазохист?
— Нет. У нас в России все так делают.
— И все голые? И бьют себя?
— Именно так.
— У вас что, все - мазохисты?
Я был в отчаянии. Чем точнее я пытался ему объяснить, тем больше у него «не сходилось». И я предпринял последнюю попытку на своем немощном английском, состоящем из, главных слов и интернациональных жестов:
— Эти веники я привез для своего друга в Нью-Йорке. Он из русских. Построил здесь баню. Русскую баню... У нас такие бани уже тысячу лет, с вениками. — Я объяснял медленно, по слогам, как для робота. — Я его буду вот так хлестать, чтобы потом было легко и хорошо. Холестерин понижает.
Очевидно, на этот раз я наговорил много лишнего. Зато он понял из моей тирады слово «холестерин».
— Так, значит, это ваш друг — мазохист, а вы — садист, —сделал вывод таможенник и затряс головой, как бы желая стряхнуть с нее полученную от меня ненужную ему информацию. Так собака стряхивает капли, выходя из воды. — Фу, — выдохнул он, — сейчас проверим вашего друга. Телефон есть?
Меня отвели в офицерскую. Позвонили Радзиевскому:
— Вы знаете, что вам привез ваш друг из России?
Радзиевский помолчал. Видимо, как компьютер, пролистал возможные мои ответы, после чего сказал:
— Два куста из веток для моей бани.
Американцы так ничего и не поняли. Но меня отпустили. Потому что, слава богу, на этот раз у них сошлось!
ВЕРСАЧЕ, КОТОРЫЙ ОСТАЛСЯ ДОЛЖЕН
В наше время мало кто не знает о дизайнере Версаче. А в закрытом от западной моды Советском Союзе о нем знали только спекулянты-фарцовщики да артисты, которые у них одевались.
Мне стиль «Версаче» в моде всегда не очень нравился. Особенно в мужской. С тем же успехом можно у нас расписать рубашки хохломской росписью, а пуговицы на пиджаках и пряжки на туфлях сделать из каслинского литья. Недаром на эту петушиную моду у нас первыми откликнулись, извините за банальное словосочетание, «лица кавказской национальности». В Америке же ее всегда предпочитали богатые техасцы, пуэрториканцы и наши иммигранты, среди которых носить «Версаче» считалось престижным. К концу перестройки многие из них стали похожи на зажиточных кавказцев, успешно торгующих на Центральном московском рынке.
