Читать «Когда возвращается радуга. Книга 3» онлайн - страница 22

Странно, но в тот момент ей показалось, что это сам мудрый эфенди её утешает. Должно быть, потому она даже не заметила, как выложила ему всё — сперва сбивчиво, потом, приходя в себя, более внятно, но всё же торопясь излить то, что, оказывается, столько лет копилось в самом потаённом уголке души, о чём она ни разу ни говорила; няня Мэг и без того всё знала, Аслан-бей тоже, а больше не с кем было, да и не вспоминалось… Слова так и лились из неё потоком, но главное — она ни разу больше не запнулась, хвала Аллаху и Всевышнему, а то ведь успела порядком напугаться, что проклятое косноязычье вернулось.

И снова она видела гаремный двор, и падающее тело Айше, и ручку маленького братца, недвижимую, со сведёнными пальчиками и посиневшими ногтями и с подаренным маленькой Ирис совсем недавно браслетом из ракушек. Опять суровые воины — уже не продажные янычары, выдавшие Баязеда, а личная гвардия Хромца — выстраивались в ряд, и отчётливо слышались приближающиеся шаги нового Владыки. Императора. Великого Султана.

«Баязедово отродье…»

«Покажешь мне её через три года…»

«Девственниц оставьте, остальных утопить…»

Потом мелькнуло лицо наложницы, решившей выдать Ирис — и пропало. Потом — унизительный осмотр суровой лекарицы…

…и первая встреча с Аслан-беем. Вернее, она тогда думала, что первая, а он-то, оказывается, видел её ещё грудным младенцем. И Мэг узнал тотчас. Оттого и выхлопотал для них отдельную каморку, и только через несколько лет разрешил отселить девочку в общий гарем — когда подросла, окрепла и научилась защищаться.

Сейчас, достаточно зная дорогого эфенди, Ирис поняла, что излечить её от заикания мудрый старец мог уже тогда. Но не стал. И намеренно давал ей лекарство, сдерживающее рост и развитие, чтобы не похорошела и не расцвела раньше времени, не привлекла бы внимания Тамерлана, не обнаружила бы магию, запрещённую в Серале. Он защищал её всегда. И даже сейчас оберегает в мудрых наставлениях…

Это озарения снизошло на неё там же, у тихого ручья в рощице, где брат Тук выслушивал её откровения. Сошло, принеся с собой неожиданное спокойствие и волну нежности и благодарности к названому отцу.

Слёзы высохли.

Она помолчала — и уже спокойно дорассказала, как сложилась её и Мэг дальнейшая жизнь, как получилось, что она угодила к франкским послам — «подарком» от султана, даже, невольно засмеявшись, вспомнила, как массировала Бомарше пятки, а тот блаженно стонал, немного нарочито, чтобы тем, кто случайно или намеренно подслушивает за дверьми, казалось, что здесь царит разгул страстей…

А потом, когда брат Тук спросил, каким же образом она всё же исцелилась — пришлось вспомнить и о казни Гюзем.

— Какая страшная юность, дитя моё, — помолчав, сказал он. — Насколько я знаю, в нашем обществе о гаремах восточных царей сложилось представление, как о местах наслаждения, сладострастия и распутства, ведь редко кому приоткрывается некрасивая правда. А, в сущности, на Востоке, как и на Западе одно: чем ближе к короне, тем опаснее… Счастье, что рядом с тобой оказались два ангела-хранителя: твой будущий супруг — и твоя кормилица. Отняв родителей, Господь постарался не оставлять тебя одну в твоём страшном мирке.