Читать «Книжник» онлайн - страница 99

В город своего взросления приехал утром, когда предместья ещё не утонули в дымном степном мареве солнечного пекла, сейчас, в сентябре, чуть схлынувшем, но всё равно тяжёлом для южанина и жителя приморских гор, каким Адриан уже давно считал себя. Остановился у отца, а к вечеру поехал к Алёшке. Тот жил теперь в родительской квартире и, миновав нравящийся ему величественный памятник Пушкину, Книжник нырнул в подворотню насоновского дома, с ходу наскочив на какого-то человека, шатавшегося, как пьяный. Он и был явно нетрезв, хотя запаха спиртного слышно не было, и Адриан посторонился было, но тут же чуть наклонился вперёд.

— Михаил?

Да, это действительно был Полторацкий, за прошедшие несколько лет превратившийся в нечто неопределимое. Он напоминал вокзального бомжа, несколько дней ночевавшего на улице. Понимая, лихорадочно подсчитав годы, что тому никак не больше тридцати двух, а на вид — полтинник, Адриан ещё больше удивился. Пил Полторацкий несколько неумеренно ещё в общаге, но чтобы спиться? Полторацкий узнал его, но было заметно, что он воспринимает окружающее далеко не адекватно. Михаил был озабочен только возможностью занять у этого лощёного господина, в котором опознал старого знакомого, энную сумму и начал привычно канючить, называя Парфианова «братком». Тот, поняв, что пытаться поговорить — глупо, вынул из кармана купюру, при виде которой глаза Михаила на мгновение ожили. Проводив его, чуть пошатывающегося и всё ещё медленно бормочущего какие-то слова благодарности, долгим взглядом, быстро поднялся по лестнице на третий этаж. На его звонок Насонов с раздражённым выражением на усталом лице тут же распахнул дверь.

— Я же сказал… Тьфу, это ты, Адриан!

Насонов медленно, словно ища нового выражения для лица, улыбнулся, распахнув объятья. Крепко стиснул его плечи. Вздохнул.

— Полторацкий заходил?

— Да, — поморщился Насонов. — Повадился клянчить.

— Когда он успел спиться-то? Почему?

— Не спиться, а сколоться. Он ещё в общаге дурные эксперименты ставил, ну а после, когда его из рыбного НИИ попёрли, сокращения там были жуткие, он и вовсе на иглу сел.

— Господи…

Насонов развёл руками. Потом подошёл к шкафу на кухне, вытащил коньяк, достал что-то съестное. Чуть подробнее, чем сообщил в письме, рассказал о защите. Выпили. Адриан боялся спросить о его здоровье и личных делах, и внимательно оглядывал гостиную. Казалось, что она убрана женщиной, и прикосновение женской руки ощущалось почти везде: и цветах в вазе на изысканном столике в углу комнаты, и аккуратно сложенном пледе, в кристальной чистоте оконных стёкол и в отсутствии следов пыли. Насонов заметил его взгляд.

— Угу. Я от тебя приехал — и выгнал её. Сказал, что постоянно помнить, что ради тебя пожертвовали потомством, не хочу. Есть жертвы, которых нельзя принимать.

Адриан метнул на него быстрый взгляд.

— Так… ты один сейчас?

— Да нет. Она — девочка субтильная… но по роже мне звезданула так, не поверишь, искры из глаз посыпались. Потом… она, сам понимаешь, из последней, девятой категории, почти мужик. Ну, мысль выразила, что это не жертва, а её свободный выбор, и решать это ей. А моё дело обещать ей и обеспечить — преданность, понимание, возможность заниматься наукой, достаток и покой. — Насонов помолчал, потом вяло продолжил. — Честно сказать — уйди она… я уже думал… С моего третьего даже вниз головой кинься — токмо искалечишься, веронал — как-то по-бабски, но где ж пушку-то взять? Решил, все-таки веронал. Какая разница? Что смотришь?