Читать «Клоунада (э-2)» онлайн - страница 17

Сен-Мало, Ева, просто великолепен — absolument ravissant! Высокая серая каменная стена, опоясывающая город, достаточно широка в своей верхней части, и по ней вполне могла бы разгуливать толпа старых дев по двадцать в ряд, поигрывая зонтиками и любуясь либо Ла-Маншем, либо узкой полоской городского пляжа, либо портом с кучей покачивающихся на волнах рыбацких лодок, либо коричневыми скалами Сен-Сервана, проглядывающими вдали, за широкой голубой гаванью, примерно в двух километрах отсюда.

Широкие крепостные валы даже здесь, в черте города, где их не видно, придают узким извилистым улочкам безопасный, уютный вид. Они так же милы, как и моя комната в гостинице. Эта маленькая площадь совершенно очаровательна. Через улицу, напротив того места, где я сижу, в одном каменном доме расположены аккуратно в рядок булочная, овощной и цветочный магазинчики, причем все двери и окна выкрашены в один и тот же прелестный небесно-голубой цвет. Все настолько изысканно и причудливо, что напоминает театральную декорацию, сделанную как будто специально для странствующей англичанки, которая, однако, сомневается, что наконец оказалась во Франции.

Народу вокруг совсем немного — в основном женщины, большинство из них, подобно мадам Верлен, хозяйке гостиницы, носят вдовий траур. (Война хоть и не добралась до Сен-Мало, но все же оторвала у города кусок плоти.) Они прохаживаются от лавки к лавке с плетеными корзинами через руку, держа спину гордо и прямо. У овощного магазина разглядывают лук, чеснок и картошку очень тщательно и внимательно, как какой-нибудь врач с Харли-стрит, осматривающий толстосума-ипохондрика.

Но все же в городке есть горсточка мужчин. Мсье Гийом, брат мадам Верлен, получил строжайшее указание от сестры пресекать любые попытки со стороны проходящих мимо мужчин завязать со мной романтическую дружбу из самых добрых побуждений и даже из самых теплых родственных чувств.

Тут он здорово преуспел. Стоит только какому-нибудь мужчине приблизиться (а некоторые пытались, Ева!), как он неуклюже выходит из кафе, прислоняется к косяку крошечной двери, складывает мясистые руки поверх идеально чистого фартука, обнимая объемистый, гордо выставленный вперед живот, и, поглаживая ухоженные усы, похожие по форме на велосипедный руль (французы очень трепетно относятся к своим усам), впивается в нарушителя спокойствия суровым взглядом. Его гипнотизирующий взгляд, как у василиска, превращает мужчин если не в камень, то в желе, и они спешат дальше, вниз по улице, к порту, или вверх по улице, к собору.

Должна признаться, большинство здешних мужчин и без того довольно желеобразные — прилизанные, скользкие и какие-то вялые. Впрочем, один из них привлек мое внимание тем, что госпожа Эпплуайт назвала бы с искоркой в глазах «агрессивной мужественностью». Он был молод, почти юн — вероятнее всего, рыбак, судя по его широким моряцким плечам и загорелым моряцким рукам. Но двигался он с почти кошачьим изяществом, слегка поднимая уголки пухлых красных губ в непринужденно вежливой галльской улыбке, и глаза у него, Ева, под всклоченной копной галльских волос тоже казались кошачьими — такими зелеными и проницательными…