Читать «Керченское сражение. От Крыма до Рима» онлайн - страница 225

Между тем русские, не открывая огня, под всеми парусами устремились под залпы береговых батарей. «Аллах, видимо, помутил их разум», — тревожно раз­мышлял Гуссейн, стараясь разгадать замысел русского флагмана. И вдруг он с ужасом осознал, что русский адмирал отрезает эскадру от берега, от матросов, спе­шивших на свои корабли.

…На шканцах «Рождества Христова», широко впе­чатав ноги в палубу, стоял, переводя взгляд с берега на турецкие корабли, Федор Ушаков.

«Нынче Гуссейну деваться некуда. Генерально сей час выйти на ветер, даже рискуя, под огнем береговых батарей».

— Сигнал: «Поворот вправо, курс вест! — скомандо­вал Ушаков. — Сблизиться на картечную дистанцию!»

Эскадра устремилась вдоль берега, отрезая турок от берега и получая преимущество ветра. Турецкие суда, успев отрубить якоря, сбились в кучу. Эскадра Ушако­ва картечным огнем крушила турецкие корабли. Новая тактика Ушакова, ближнего боя, оказалась побед­ной, как и в Керченском сражении, и в схватке при Тендре. Расстрелянные в упор неприятельские суда, ломая бушприты, реи, сталкивались друг с другом, стремились поскорее выйти из боя. Только алжирец Саид-Али вышел вперед и пытался построить корабли для боя. Заметив этот маневр, Ушаков, верный себе, со­мкнул строй эскадры и устремился в атаку. «Рождест­во Христово» с ходу атаковал алжирца. Сблизившись до полукабельтова, русский адмирал обошел корабль Сайда-Али по носу и, дав продольный залп, заставил второго турецкого флагмана выйти из строя. Не успо­каиваясь, Ушаков атаковал корабль старшего флагма­на, Гуссейна.

Но все же русским кораблям серьезный урон нано­сили береговые батареи. Пострадали «Навархия», «Петр Апостол», «Леонтий». Они с перебитыми реями, грот- и бизань-мачтами, стеньгами, потеряли ход, но Ушаков все равно похвалил их, они «оказали храб­рость и мужество». Вконец разбитые турки устреми­лись в сторону Босфора.

Ушаков поднял сигнал: «Гнать неприятеля!» Сплошной дым от залпов и пожаров застилал отступив­шего неприятеля. Солнце клонилось к западу, скрыва­ясь за прибрежными холмами, ветер посвежел, обещая шторм. Наступившая вскоре темнота и разыгравшийся шторм спасли турок от полного разгрома.

На траверзе мыса Эмине эскадра Ушакова легла в дрейф. Командиры доложили потери — полтора де­сятка убитых, три десятка раненых.

Флагман здесь рапортовал Потемкину. «Наш флот всею линией, передовыми и задними кораблями совсем его окружил и производил с такою живостью жестокий огонь, что, повредя многих в мачтах, стеньгах, реях, парусах, не считая множества пробоин в корпусах, принудил укрываться многие корабли один за другова, и флот неприятельский при начале ночной темноты был совершенно доведен до крайности от стесняющих его беспрестанно, лег стесненною кучей под ветер, обо-ротясь к нам кормами, а наш флот, сомкнув дистан­цию, гнал и беспрерывно огнем бил его носовыми пуш­ками, а которым способно, всеми лагами. Особо по­вреждены и разбиты пашинские корабли».