Читать «Керченское сражение. От Крыма до Рима» онлайн - страница 227
Иван Иванович Фирсов
— Тревожусь я, Федор Федорович, — озабоченно сказал князь Ушакову, — как бы французы да англичане, науськивая султана, сами мордой не сунулись в Черное море. Каково ныне с эскадрой?
Ушаков начал без раздумий. Выложил на стол журнал корабельных работ по каждому судну, доложил подробно о всех неисправностях после Калиакрии.
— Ныне в море, ваше сиятельство, готовы менее половины судов. Надобно для поспешного ремонта мачтового и другого леса немало, парусины, железа.
— Все будет, — твердо сказал князь, — потребную роспись оставь мне. Сего же дня отправлю в Херсон к исполнению. Приложи всемерно старание быть с флотом в готовности.
В конце разговора Ушаков осторожно спросил:
— Ваша светлость, каково ваше решение по Сенявину?
Потемкин, по всей видимости, сам намеревался высказаться об этом, так как, в свою очередь, переспросил:
— А ты какое мнение о нем имеешь?
Ушаков собирался с мыслями недолго, очевидно, он уже давно имел свое суждение:
— Сенявин недюжинный, смышленый офицер, о деле печется рьяно, лихо командует, не трусливого десятка. К служителям строг, однако радеет о них. — Ушаков лукаво сощурился: — А гордыня непомерная да кичливость, мыслю, по молодости, сие пройдет. Да и урок ему преподан суровый.
По мере того как Ушаков говорил, лицо князя озарялось улыбкой:
— Ей-богу, какой ты молодец, Федор Федорович, простив Сенявина. Будто угадал мои мысли про сию занозу. Одначе я тебе больше скажу, глядя на тебя, со временем он будет отменным адмиралом и даже, быть может, превзойдет тебя.
Ушаков, добродушно усмехаясь, развел руками:
— Дай-то Бог, ваша светлость.
Потемкин неожиданно согнал улыбку:
— Поимей в виду, строго взыскивай с него исполнение должности. Ныне определим его на гребную флотилию, пускай там лямку потянет. Дня через два выпущу его, шпагу его захвати, сам и возвернешь ему.
Ушаков уже откланялся, когда Потемкин напомнил:
— Не позабудь бригантину за мной в Николаев выслать. Я там через три недели буду.
Через два дня после отъезда Ушакова князь вызвал Сенявина. Осунувшийся и побледневший, без привычного румянца на щеках, переступил Сенявин порог апартаментов князя. Потемкин куда-то спешил.
— Поезжай в Севастополь, повинись перед Ушаковым. Да впредь знай, он первый озаботился о тебе и просил снисходительства к тебе.
Прощаясь, Сенявин не предполагал, как, впрочем, и князь, что видятся они в последний раз…
В Севастополе Сенявин не задерживался и при первом же собрании командиров у флагмана наведался к Ушакову. Прежде чем началось собрание, он попросил слова.
— Вы знаете, господа, весною, в вашем присутствии, я был крайне невоздержан и нанес незаслуженные, а главное, несправедливые поношения их превосходительству. — Сенявин повернулся к стоявшему рядом Ушакову: — Весьма и весьма, искренне сожалею о содеянном, я винюсь перед вами, ваше превосходительство, и прошу обиды на меня не таить.
Ушаков взял прислоненную в углу шпагу:
— Повинную голову меч не сечет, Дмитрий Николаевич. Бог вас простит, а я тем паче прощаю…