Читать «Керченское сражение. От Крыма до Рима» онлайн - страница 223
Иван Иванович Фирсов
Откликнулся на победу Севастопольского флота и Александр Суворов, кратко, но выразительно: «Виват Ушаков».
Генерал-майор де Рибас направился с гребной флотилией вверх по Дунаю, вступил в схватку с турецкой флотилией, оттеснил ее к Измаилу. Севастопольская эскадра до половины ноября оберегала дельту Дуная от возможного нападения турецкого флота. Спустя месяц войска Александра Суворова, при активной поддержке Дунайской гребной флотилии, штурмом овладели крепостью Измаил. Русская армия форсировала Дунай, завершив кампанию 1790 года.
Новый, 1791 год обеспокоил Ушакова старыми заботами. Искромсанные сражениями, истрепанные штормами корабли надлежало добротно и быстро отремонтировать и поставить в строй. Как обычно, в Севастополе не хватало всех припасов. Казенные бумаги почтой по непролазной грязи доставляли в Яссы, и там они оседали в походной канцелярии ее правителя Василия Попова, который недолюбливал Ушакова. Потемкин надолго отъехал в столицу, где еще гремели салюты в его честь, покорителя Измаила. Досаждали иногда Ушакову нерасторопность, а подчас и нерадивость подчиненных.
Бывший «Мелек-Бахри» переименовали в «Иоанна Предтечу», и по указаниям Ушакова обновили и переделали. Флагман следил за работами и, встретив на берегу командира, капитана 1-го ранга Баранова, сделал ему выговор: «Извольте за ремонтом присматривать рачительно, как подобает капитану». Тот в ответ взъерепенился: «Я не корабельный мастер, ваше превосходительство, и не такелажник, а должен принять готовый корабль». Ушаков спокойно, не повышая голоса, повторил: «Сие мнение противно долгу службы, и должно исполнять, что предписано начальниками». Баранов продолжал артачиться. Пришлось объявить ему выговор по эскадре. Неделю спустя поступил приказ флагмана отправить матросов на строящиеся корабли в Херсон и Николаев.
Предписывалось направить «здоровых и способных к исполнению должностей служителей». Недавно прибывший из Лимана командир «Навархии Вознесение», капитан 2-го ранга Сенявин, любимец Потемкина, решил схитрить: «Здоровые и исправные мне самому нужны…» На следующий день матросов построили к отправке. Неожиданно появился Ушаков, начал обходить строи, по привычке опрашивать матросов. С «Навархии» трое пожаловались, один задыхался от кашля, другой мучился животом, у третьего опухли ноги в суставах. Ушаков вывел их из строя, вызвал Се-нявина: «Оных служителей переменить на здоровых, евоных в гошпиталю». Сенявин поморщился: «Других служителей посылать не стану». Лицо Ушакова налилось краской: «Подтверждаю приказание, служителей заменить». И ушел в сопровождении бригадира Пус-тошкина.
Сенявин приказание флагмана так и не выполнил. Ушаков объявил в приказе по флоту: «А как не впервые вижу, его, г. Сенявина прискорбности от неохотного повиновения команде, потому подтверждаю впредь по повелениям моим чинить безоговорочно, как долг службы требует…»
Коса нашла на камень. Наверное, Сенявину пришли на ум его знатные родственники, Алексей Наумович, вспомнилось расположение светлейшего, и он настрочил жалобу Потемкину на своего начальника: «На весь флот назван я ослушником, неисполнителем, упрямым…» и прочее…
