Читать «Карта памяти» онлайн - страница 22

— Что же ты такое говоришь, родная? — шепотом хрипел эпилептик.

— Глупо выдумывать, приписывать себе особенность, надеяться, стараться быть «не как все», ты скоро поймешь, что «быть не как все» хотят все. Как глупо и однообразно, — продолжала она.

— Ты действительно особенная.

— Но почему становлюсь чуть заметна на фоне серого неба? Я почти прозрачна, почти часть нерушимого процесса существования.

— Это всё сумерки. Просто туман.

— А что здесь не туман? Городская грязь, утомлённая и липкая. Дороги. Они оплетают больное тело земли. И кто-то укажет на одну из них; все они пойдут, без вопросов и слов, зная, куда она ведет. В итоге, дороги бесконечны, они тянутся кольцами и сплетениями, никогда не кончаются, может кончиться жизнь, но тотчас найдётся другой пеший, бредущий кругами, лабиринтами бесконечных дорог. А я ведь скоро умру.

— Нет, ты не умрешь. Никогда не умрешь.

— Запомни меня…

— Я не смогу тебя теперь забыть, никогда не смогу, Ася, — говорил он.

— Забудешь…

— Нет. Мы будем вместе? Мы ведь будем вместе! Я понял только что, мы будем вместе! Слышишь? Всегда! — почти кричал Артур Кальман.

— Молчи.

Молчали. Во влажных глазах девушки с подоконника отражалось зимнее ноябрьское солнце, хоть на небе его еще не было, а мгла колола глаза. Солнце было в ней. Он поднял голову вверх и увидел, как лучи проходят сквозь разноцветные пузыри. Кто-то пускал их из окна больницы. Совсем-совсем не было холодно, и в горло не впивался мороз. В этой жизни их было двое.

Чирикали весело воробьи, форточка в палате на шесть человек была открыта. На тумбочке лежали оранжевые апельсины, Михаил Порфирьевич рассказывал анекдоты про патологоанатомов. А завтра эпилептика выпишут, он снова вернется в филармонию.

Вот заходит врач в палату на шесть человек. Что-то говорит.

Артур идёт на процедуры, сдает анализы, не спит ночью. Тускнеет лампочка в коридоре, но тот подоконник пуст. Странно. Артур выходит на улицу. Холодно. Сон. Просто сон и ничего больше. Сон. Вспоминает пузыри, их, верно, пускала Лизанька. Точно сон.

Он возвращается в палату. Он совсем не спит. Но…

— Привет, Водопад! — слышит и открывает глаза больной.

— НЕТ! — вырывается из него и врезается прямо в полосатое тело Зебры.

— Это я, твой лучший друг! Ты меня не узнаёшь?

— Я хочу проснуться. Разбуди меня. Проснись.

— Да ты не спишь, — сказала и растаяла Зебра.

«Опять сон или сумасшествие? Нужно проснуться. Бред. Полный идиотизм. Нужно проснуться. Ну же, Артур, ты можешь проснуться прямо сейчас!» — говорили голоса внутри головы больного Артура Кальмана.

— Умирать зимою холодно, от любви или от голода, — ржала Зебра над головой и тут же исчезала.

— Это не я, это не со мной, — бредил вслух Кальман.

— Тебе страшно? Очень страшно, Артур? — говорил скрипучий голос Лизаньки. — Ну не надо. Всё прошло уже. Это сон, родной, просто сон. И ты — тоже сон. Просыпайся…

Ныл позвоночник от больничной койки, особенно шейный отдел. Он оделся, взял скрипку и ушёл.

— Нужно оформить выписку и больничный лист, — сказала медсестра в регистратуре.