Читать «Каннибал из Ротенбурга» онлайн - страница 41

Именно тогда в огне и грохоте беспрерывных бомбежек рухнула добрая немецкая семья. Брак стал не обязателен, а для увеличения народонаселения просто вреден. В моду вошли «дружеские отношения», «фройнд и фройндин» — друг и подружка, и так порой до старости лет.

Ранние браки перестали быть проблемой для нации. Наоборот. Браки стали поздними и сверхпоздними. Десятилетний разрыв в возрасте супругов уже никого не удивлял. Двадцатилетний — позволял думать о верности.

Старая жена для перебесившегося молодого мужчины была очень удобна. Можно было свободно беситься дальше и при этом жить как все. К тому же она была так же экзотична, как старая проститутка, на которую теперь западали даже юнцы.

Мамаша Майвес теряла своих мужчин, как в бою — одного за другим. Они исчезали из ее жизни навсегда. Сначала исчез старший сын. Он уехал учиться в Берлин и пропал без вести. Вальтраут не жалела о нем. У нее оставались еще два сына и молодой супруг.

Но когда исчез и он, после десяти лет совместной жизни вдруг заметив, что его жена уже старуха, Вальтраут от обиды вытурила из дома среднего сына. Содержать двух детей без мужа ей показалось накладно. Средний тоже подался в Берлин и тоже сгинул бесследно.

Вот тогда мамаша Майвес впервые сказала своему последышу Армину те вещие, а точнее, зловещие слова, которые потом повторяла при всяком удобном случае:

— Minchen, балбес, GottseiDank! Ничего не возвращается на круги своя просто так. Ты — последний мужик в моей жизни. Шайсе!

От злости ей даже расхотелось плакать. Ее Minchen с улыбкой покорно смотрел ей прямо в глаза и в душе был немного рад: ведь он остался единственным мужчиной в ее жизни.

А она смотрела, как улыбается ее дурачок, одними губами, и ей, неулыбчивой, казалось, что это ее улыбка застыла на его лице.

Мать хотела знать о своем Minchen все. Как-то раз она завела его в один из самых темных закоулков их бесконечного, как космос, дома и, держа в одной руке горящий огарок свечи, другую руку положила ему на голову.

— Я хочу тебя исповедать, — сказала она.

— Как пастор в кирхе? — недоуменно спросил сын.

— Нет, — ответила мамаша Майвес, — как Господь Бог. И если ты не будешь говорить мне только правду, я устрою тебе ад на Земле.

Армин покорно опустил голову. Ад нисколечко не пугал его. Мать с рождения читала ему на сон грядущий самые страшные места из «Божественной комедии» Данте.

Он рано понял, что ад — это что-то такое, где все горит и пылает. И черти на огромных сковородках вечно поджаривают тела грешников. Повсюду пахнет серой, горелым мясом и палеными волосами. То же самое, кажется, было и в нацистских концлагерях. Но в это Армин никогда глубоко не вникал.

В то, что черти готовят себе человеческое мясо на обед, Армин ни на минуту не сомневался. Не мог он понять другого: кто будет есть подгорелое, пережаренное, немытое мясо и когда же, черт побери, у чертей обед, если грешников нужно жарить вечно?!