Читать «Казнь. Генрих VIII» онлайн - страница 177

Сосредоточенно оглядывая молчаливое стадо и старательно убранные поля, не выбирая грязными босыми ногами дороги, брат Джером отозвался шепеляво и тонко:

— Нынче хорошо уродилось, и травы случились, и хлеб, а с братьями сравнил нас напрасно, не гоже, не туда своротил.

Спросил не без робости, не понимая его, стыдясь, что обидел святого слишком лестным или вовсе непонятным сравнением:

— А что, разве это не так? На земле ещё что-нибудь есть тесней и дороже такого родства духа и душ?

Отвечая ему, брат Джером поинтересовался отрывисто, не повернув головы:

— Я наблюдаю, ты недавно у нас?

Виновато сознался:

— Не очень давно, но хотел бы остаться совсем, навсегда.

Брат Джером засмеялся каким-то лающим смехом, пряча зазябшие руки в просторные рукава:

— Не видя явного, не говорю об изнанке.

Торопливо соображая, в какую нелепость тут угодил, поёживаясь невольно, точно тоже от холода, дружелюбно посетовал:

— Темно говоришь. Я тупее пестика перед твоими словами. Настоящий чурбан.

Брат Джером подивился негромко:

— Так вот оно что!

Повторил:

— Как в дождливую ночь.

Споткнувшись о кочку, болезненно сморщась, попрыгав на левой ноге, монах внезапно спросил:

— И гладко говоришь по-латыни?

Застенчиво улыбнулся:

— Говорю как могу.

Не глядя по-прежнему под ноги, резко кивнув на близкие уже монастырские стены, Джером бросил, неторопливо и глухо:

— В этом доме братьев свыше двухсот, однако будь проклят я, коли отыщется хотя бы парочка истинно дружных между собой, братьев истинных во Христе.

Прибавляя шагу, желая заглянуть в его глухие глаза, осторожно возразил:

— Не так явно, по-моему, как ты говоришь.

С преувеличенным вниманием глазея по сторонам, протиснув ладони в рукава рясы до самых локтей, собеседник согласился сквозь зубы:

— На молитве все братья, как есть. Правда твоя.

Теряясь, плохо веря, однако ж в его голосе улавливая застарелую боль, сбитый с толку именно этой непридуманной болью, с тревогой и любопытством спросил:

— Почему не уходишь отсюда?

Брат ответил загадкой:

— Ведь это ты говоришь по-латыни.

После этой беседы, внезапно оборванной у самых монастырских ворот, повнимательней стал приглядываться к тем людям, что именовались братьями во Христе, и в самом деле, понемногу явное приоткрылось ему, а спустя немалое время различил в явном изнанку, и открытие было невозможным, чудовищным.

Простые люди, которых наблюдал в зале суда, убивали и грабили не из любви к преступлению. Изверги попадались, конечно, однако изверги бывали редкостью. Большинство преступало суровый закон из зависти, из алчности, из нужды, в порыве тёмных страстей или в силу невежества. У одних не было насущного хлеба для себя и детей, другие не ведали нравственной жизни, принимая неправедный путь, ведущий к достатку или богатству, за единственный в жизни, как несомненное добро для себя и детей. Несчастных привлекали к суду, и они большей частью сполна отбывали своё наказанье.