Читать «История сироты» онлайн - страница 185

Отчасти именно это привело меня сюда. Этот вопрос и мысль о том, что я могу найти здесь ответы, пришли мне в голову одновременно, когда я поняла, что вагон, изображенный в «Таймс», был тем самым нашим вагоном. Я снова смотрю на него, задержав взгляд на коробочке на дне. Ноа и Люк оставляли друг другу письма в нем, думая, что никто об этом не знает. Но я их видела, видела, как они обмениваются секретными письмами, как в детской игре про почту. Глупцы! Если бы кто-нибудь нашел эти письма, это могло бы подвергнуть опасности всех нас. Но я решила подождать, позволить им наслаждаться моментом и строго следила за тем, чтобы никто больше не заметил их переписку. Когда я увидела заметку о цирковой выставке в газете и всматривалась в вагон, который был так неправдоподобно похож на наш, я подумала, что, возможно, мальчик оставил Ноа письмо, объясняя причину.

Но теперь я знаю, что в ящичке ничего нет.

Я облокачиваюсь на вагон, прижимая голову к потертому дереву, подобно тому, как прижимаешь к уху раковину, чтобы услышать море. В голове у меня эхом раздаются голоса, которых больше нет. Затем я прохожу в глубь экспозиции.

Здесь есть масляная картина, которую я никогда раньше не видела, на ней изображена молодая девушка на трапеции. Я не могу сдержать удивленного вздоха. Эта бледная тонкая фигурка без сомнения принадлежит Ноа, костюм, расшитый блестками на ней – это один из моих, который я тогда отдала ей. Откуда эта картина? Если кто-то нарисовал ее портрет, пока она была с цирком, я бы наверняка узнала об этом.

Я подхожу ближе и щурюсь, пытаясь прочитать маленькую табличку под картиной:

Картина найдена среди личных вещей неизвестного молодого человека, убитого во время немецкой бомбардировки партизанского лагеря рядом со Страсбургом в мае 1944. Его связь с цирком и человек, изображенный на картине, неизвестны.

Я замираю, у меня стынет кровь в жилах. Ноа однажды говорила, что Люк хотел стать художником. Я не думала, что он был так талантлив. Картина выполнена с таким мастерством, художник испытывал такую искреннюю любовь к тому, что рисовал. Рассматривая работу Люка, я убеждаюсь, что он бы не оставил Ноа.

Она также говорила, что он планировал присоединиться к маки, пошел в партизанский лагерь недалеко от цирка. Я снова слышу, как бомбы падают в ночь, когда мы выступали в последний раз, и понимаю, почему он не пришел. Ноа и Люк умерли в тот день, разделенные всего несколькими километрами, не зная друг о друге. Мои глаза наполняются слезами, которые стекают вниз по щекам.

Я смотрю на изображение Ноа, которое закрыто стеклом, защищающим от времени и износа.

– Все-таки он не оставил тебя, – шепчу я.

В отражении стекла я вижу позади движение. Женщина с пышными белыми волосами стоит позади меня. «Ноа», – думаю я, зная, что это невозможно. Я смотрю на картину, представляя, что она здесь, и я могу попросить у нее прощения за все, что сделала не так.